Бунт стихий

Кор Саша

– Займись. Надо, чтобы они у нас продержались до рассвета.

Сама она лечила, как умела, раны Тамуры. Колдун жалобно постанывал. Бьякуя молчал. От рук сестры исходило тепло. Он предпочел бы, чтобы его облили ведром холодной воды.

***

Впервые в жизни Бьякуя думал, что попасть в госпиталь очень даже неплохо. Во-первых, накормили досыта, и готовили здесь люди, умеющие это делать. Во-вторых, это была возможность хорошенько выспаться. Кажется, первые сутки он спал вовсе не просыпаясь. В-третьих, потом, когда зажили раны, его отмыли, как следует, в горячей воде.

Полевой госпиталь представлял собой несколько

больших шатров, составленных рядом и кое-где соединенных переходами. Разумеется, никаких отдельных палат здесь быть не могло. Но все же капитана запихнули в уголок подальше от прохода, где было поспокойнее. Рядом складировали и колдуна, который как потерял сознание в лесу, так в него до сих пор и не приходил. Для лечения новых пациентов прибыла Унохана. Не рядовые ранения, все-таки с Ямамото сражались.

Проснувшись в одно утро, а точнее уже ближе к обеду, Бьякуя обнаружил, что колдун сидит на своей постели, уставившись в противоположный полог шатра. Оклемался, выходит. До сих пор, несмотря на все усилия медиков, он очень тяжело переносил полученные раны, и Унохана накачивала его снотворным.

Тамура, почувствовав, что на него смотрят, обернулся. Взгляд его был какой-то пустой, обращенный в себя.

– Что-то не так, – сообщил он.

– А что, – Бьякуя даже приподнялся на локте от удивления, – что-то было так?

Тамура, поняв сарказм, рассмеялся, и лицо его приобрело самое обычное выражение.

– Нет, я имею в виду, еще что-то не так.

– И как же это понимать?

– Понятия не имею, – пожал плечами колдун. – Только мне кажется, скоро еще что-то произойдет.

========== 2. ==========

Не было счастья, да несчастье помогло. Наконец Кьораку смог проводить собрания так, как ему всегда хотелось: за чашечкой чая. Собственно, даже не собрания это были, а так, нечто среднее между оперативным совещанием и вечерними посиделками. Нарочно их не назначали и никого не собирали. Просто в первые же дни в осаде установилась традиция: когда стало ясно, что постигшее Сейрейтей стихийное бедствие угодило в некий цикл, что призраки являются после заката, и никак иначе, когда начал понемногу складываться новый, осадный быт, тогда и стали капитаны вечерами собираться в лагере первого отряда. Так оно само собой получалось. С утра все отсыпались после ночной битвы, после улаживали разные дела, а вот к вечеру, в ожидании нового нападения, время коротали у костров. И капитаны начали стягиваться к этому времени в лагерь первого отряда, послушать новости, рассказать о своих приключениях, просто убедиться, что Готэй еще держится.

Редко когда было что по-настоящему обсудить, но этот вечер стал приятным исключением. Приятным не потому, что новости были хорошие, а просто потому, что однообразие нынешней жизни утомляло даже больше, чем ночные войны, и это было редким удовольствием – подумать хоть над чем-нибудь. Обсуждали странное сообщение, принесенное Йоруичи. Бьякуя велел санитару позвать к нему одного из юнцов-посыльных, которых гоняли с сообщениями в город и обратно, а потом заставил оммедзи изложить этому парню свои предчувствия максимально ясно. Гонца послали к капитану второго отряда. Бьякуя предпочел предоставить Шихоинь возможность самой решать, насколько она доверяет бредням своего подопечного. Пусть думает, рассказывать об этом командованию или нет, а он, Кучики, что мог, сделал, предупредил, как умел, а уж дальше сами.

– И

как это понимать – «какое-то новое движение»? – Недоуменно спросил Укитаке.

– Насколько я могу судить, он и сам этого не понимает, – усмехнулась Йоруичи. Гонец, принесший сообщение, запомнил его слово в слово, поскольку обнаружить смысла не сумел. Так что мысль колдуна дошла до собрания неискаженной, но нельзя сказать, чтобы от этого она стала хоть сколь-нибудь ясной.

– Может быть, он имел в виду, что напряжение пространства изменилось? – Предположил Кьораку. – Нарыв созрел, и теперь они как всем скопом свалятся нам на головы…

– Навряд ли, – неуверенно возразила Йоруичи. – Мне кажется, простое усиление напряжения он сумел бы распознать. Это ведь, по сути, то же самое, что уже происходит, разве нет?

– А ты понимаешь, как он это чувствует? – Заблестел любопытными глазками Сайто.

– Да нет, вряд ли, – Шихоинь пожала плечами. – Он и раньше-то не мог внятно это объяснить.

– А может, ему просто показалось? – Негромко буркнул Абарай. Лейтенанты тоже нередко присутствовали на собраниях, хотя обычно помалкивали.

– От лекарств еще и не такое бывает, – подал голос Маюри. Он на собрания являлся нечасто, предпочитая проводить время у своих приборов, но раз за разом не мог добиться никакого толку. Сперва он брюзжал насчет недостатка оборудования, а потом и жаловаться перестал, только становился все мрачнее и мрачнее. Шунсуй не справлялся о результатах исследований (по лицу ясно, что их нет) и ученых не подгонял. Он надеялся еще на колдуна, но и тот, судя по всему, ничего не мог прояснить.

– Да уж, – вздохнул Кьораку. – А что, Йоруичи, когда уже твой подопечный сможет вернуться к своим обязанностям?

– Понятия не имею, – фыркнула та. – Мы в госпиталь два уголька доставили, вряд ли Унохана скоро их выпустит.

– Не преувеличивай, – проворчал Хаями. – Нормальные они были. Ну, чуть-чуть поджаренные.

***

Кучики и Тамура лежали в своих постелях в ожидании вечернего обхода. Скучное это было занятие. Ужин съеден, а пытаться заснуть бессмысленно: все равно скоро растормошат. Прежде, пока колдун валялся без сознания, Бьякуя погружался в свои мысли, но теперь вдруг подумал, что у него внезапно появился собеседник, у которого неплохо было бы кое-что выведать.

– Тамура, – негромко проговорил Бьякуя, – а ты знаешь, о чем думают призраки?

– Думают? – Флегматично отозвался колдун. – Сомневаюсь, что они это умеют.

– Ты как-то сказал такую фразу, – вспомнил Бьякуя, – «с точки зрения мертвых». Или что-то похожее. Ты говорил о том, что, с точки зрения мертвецов, они находятся в особом пространстве. Получается, они все же как-то воспринимают происходящее, значит, должны и как-то обрабатывать информацию.

– Когда я это говорил? – Удивился Тамура. – А, кажется, когда сидел в клетке. И вы запомнили? Ничего себе! Нет, все обстоит не так. Тогда я очень поспешно пытался объяснить вещи, объяснять которые никогда никому не собирался, так что хватал любые слова, какие попадали на язык. Я ведь никогда не репетировал свою речь, не думал, какими словами описать происходящее. Вот у меня и не получилось с первого раза. Наверное, правильнее было бы сказать: «если бы они могли что-то воспринимать, они воспринимали бы это как отдельный мир». Но они всего лишь части целого, всего лишь форма, которую приняло пространство. Не более.