Бунт стихий

Кор Саша

– Звучит неплохо! – Широко улыбнулась Йоруичи. – Действуй, оммедзи. Как знать, вдруг это и вправду наш шанс.

Комментарий к 2.

* Увидев свой занпакто материализованным без всякого разрешения, Бьякуя не мог не вспомнить о бегстве Сенбонзакуры, описанном в фанфике «Эхо катастрофы».

========== 3. ==========

Вечером на совещании решали всего один, но очень важный вопрос: когда все началось. Если занпакто чувствуют это уже какое-то время, значит, первопричина событий может крыться в каких-то событиях прошлого. Мицугуми пытался объяснить остальным занпакто, какие именно ощущения он имеет в виду, потому что, как оказалось, не все его понимали.

–

Ну вот этот зуд, – нетерпеливо втолковывал он. – Как будто что-то изнутри скребет. Он уже лет пять как присутствует.

– Да, в мире что-то изменилось, – задумчиво заметил Сенбонзакура. – Не могу назвать это зудом, но стало неуютно. Только не пять лет, а семь.

– А, я понял, о чем ты толкуешь, – басовито проворчал Забимару. – Это когда шерсть дыбом. Точно, семь.

– Шесть, – хором заявили близнецы Согьо но Котовари.

Занпакто бурно заспорили. Прийти к единому выводу им так и не удалось. Результаты разнились от семи лет до трех.

– Значит, не раньше, чем семь лет назад, – подвел итог Маюри. – Вряд ли происходили разные события в разное время. Просто кто-то почувствовал раньше, а кто-то позже.

– А может ли быть, – вкрадчиво промурлыкал Кьораку, – что эта наша катастрофа вовсе не естественного происхождения? Если пространство взбунтовалось не потому, что ему так приспичило, а это мы что-то сделали семь лет назад? Какой-нибудь, не знаю… артефакт задействовали. Или эксперименты ставили.

Командир покосился на Куроцучи одним глазом. Тот сердито буркнул:

– Вряд ли.

– Почему так долго? – Усомнился Укитаке. – Почему понадобилось семь лет, чтобы проявились последствия?

– Плодам нужно время, чтобы вызреть, – философски заметил Шунсуй.

– Я ничего такого сделать не мог, – гнул свое Маюри. – Я контролирую последствия своих экспериментов.

– Я и не говорю, что ты, – примирительно сказал Кьораку. – Но судите сами. Сейрейтей стоит много тысяч лет. И много тысяч лет гибнут синигами, превращаются в духовные частицы, из которых вновь получаются маленькие синигами. Я все верно говорю, Тамура? Так вот, с какой бы стати вечный круговорот, исправно работавший тысячелетия, вдруг перестал функционировать? Я сомневаюсь, что все дело в том, что механизм изначально был несовершенен. Ведь если в нем с самого начала был изъян, значит, наш мир запрограммирован на гибель. Если случилось неизбежное, то мы тут долго не протянем. Не знаю, как вам, а мне такая идея не нравится.

В ответ раздался дружный приглушенный ропот. Идея не нравился никому.

– Мысль совершенно бесперспективная, – продолжал Кьораку, – а потому не имеет смысла брать ее в голову и думать над ней. Гораздо лучше звучит другая мысль: а что, если все же кто-то что-то сделал? Ведь очень похоже, что в «измерении покойников» завелся какой-то агрессивный чужак.

– Чужак? – Изумленно переспросил Укитаке. – В каком это смысле – завелся?

– Но так все это выглядит. Наши занпакто чувствуют, но не могут понять, что это такое. Но ведь они сами говорят: «что-то выталкивает», верно? Что-то чуждое поселилось там и теперь расчищает себе жизненное пространство. Может быть оно постепенно набирало силу, а теперь наконец создало такое давление, что выпихивает наружу все подряд. И всем нашим мертвецам, не успевшим должным образом распасться на составляющие и перевоплотиться, теперь просто некуда больше деваться.

– Какое еще давление? – Проворчал Куроцучи.

– Ну, я просто рассуждаю логически, – невинно улыбнулся Шунсуй. – Ясно, что это существо не имеет силы воплощать, точнее сказать, материализовывать призраков. Ведь к нам сумели прийти лишь те занпакто,

которые уже имели хоть какое-то представление, как это делать. Вот и мертвякам понадобился Тамура, чтобы найти дорогу в наше измерение. Значит, этот неопознанный чужак не сам переводит вещество оттуда сюда, а только создает такие условия, чтобы все сами искали пути к спасению. Вот я и сравнил это с давлением.

– Но тогда выходит, – просиял Хиракава, – что у нас есть какой-то враг!

– Ага, – легкомысленно согласился Кьораку. – Дело за малым – отыскать его.

***

Жизнь тем временем текла своим чередом и даже начинала понемногу утрясаться, укладываться. Серьезных стычек почти не было, призраки капитанов появлялись не каждую ночь. Вот разве что был доставлен в госпиталь еще один «уголек» – Зараки. Придя в себя, он первым долгом сообщил, что поединком с командиром разочарован. Реяцу, конечно, что надо, а вот сражался он совершенно бестолково. Потому Кенпачи и одолел его, хоть и с потерями. Стало привычным и присутствие большого количества непонятных существ. Ориентироваться было несложно: если в форме – синигами, если не пойми как выглядит – занпакто.

Появление занпакто стало очень серьезным подспорьем для синигами. По ночам. Днем же это именовали не иначе как нашествием. Всю эту ораву теперь тоже требовалось кормить.

«Мы изменили свойства своих частиц, – объясняли занпакто, те из них, которые были способны что-то объяснить. – Поэтому мы стали точно такими же, как вы. И нам требуется то же самое: вода, пища и сон».

Рядовые, чьей обязанностью был поиск пропитания, буквально сбивались с ног. Теперь к волчьим аппетитам постоянно сражающихся офицеров прибавились столь же неумеренные аппетиты их занпакто. Дело естественное и понятное: каждую ночь и те, и другие затрачивают огромное количество сил, которые нужно восполнять. И кормить армию необходимо было досыта. А ведь стоит при этом вспомнить о многочисленных мирных жителях, которые тоже хотят есть! Поэтому пищу теперь добывали все подряд. Руконгайцы быстро почуяли свою выгоду и стали поставлять в лагерь беженцев еду, которая иногда встречается и в Руконгае. Обычную рыбу, пойманную в озере, можно было обменять на всякие забавные безделушки, а то и на предметы роскоши, которые порой находили в развалинах. Мальчишки надолго уходили в дальние леса, собирать грибы, ягоды и орехи. В городе тоже все изощрялись, кто как мог, чтобы раздобыть себе хоть какую-то прибавку к рациону. Рядовые находили по большей части крупы, а есть постоянно одну пресную кашу было выше всяких сил.

***

Ренджи уже некоторое время с крайне подозрительным видом сновал туда-сюда по улице. Он отпинывал ногой обломки камней и досок, опускался на четвереньки, что-то высматривая. Наконец, отследил по огрызкам фундаментов линию бывшей улицы, высчитал от угла нужный дом. В найденном квадрате он устроил уже более тщательный обыск. Перебирал останки мебели, шарил пальцами в пыли. Наконец, попалась небольшая коробочка, совершенно целая. Открыв ее, лейтенант взвыл от восторга, прижал находку к груди и со всех ног бросился прочь.

Остановился он только в лагере девятого отряда. Найдя Рукию, он сделал страшные глаза и без всяких слов плечом отпихал ее подальше от остальных, хотя никто из офицеров и не смотрел в ее сторону. С гордым видом открыл коробочку, показал ее содержимое подруге.

– Пошли.

Рукия поглядела. Внутри лежали рыболовные принадлежности: крючки, лески, поплавки…

– Где ты их взял? – Восхитилась она.

– Нашел! Я же знаю, кто в моем отряде баловался рыболовством.

– Так это тогда его вещи, – усомнилась Рукия.