Бунт
Шрифт:
— Водила? — спрашивает Шон.
— Да?
— Может сыграешь?
— Ох, черт, — произносит Водила, зажав между губ бычок. Он кладет банджо на колени и говорит:
— Да. Вы готовы?
Еще один раунд смешков раздается за моим плечом и отражается эхом в направлении Адама. Роуэн бьет его по плечу и говорит Водиле:
— Давай, Водила. Мы хотим есть.
— Черт, я тоже. Умираю с голоду, — говорит он, и Адам взвывает от смеха. Джоэль кладет руку мне на плечо, и прикрывает глаза рукой, все его тело дрожит от смеха. Я закусываю губу, чтобы не присоединиться
Водила тоже хохочет, не обращая внимания на то, как отвратительно ведут себя ребята.
— Давай скорее, и мы пойдем есть, — улыбаясь, произносит Шон.
Зажав между губ косяк и свесив со сцены ноги, Водила начинает перебирать струны банджо. И как для банджо-гитариста, он чертовски хорош. Джоэль ухает и хлопает себя по колену, после чего подрывает меня на ноги, чтобы сделать несколько па на танцполе. Адам присоединяется к танцу, цепляясь за мою руку, когда Джоэль передает меня ему, а Роуэн вытягивает на танцпол Майка и Шона. К тому моменту, как Водила заканчивает играть, все мы изрядно вымотаны и истерически хохочем. Я ложусь на пол и смеюсь так сильно, что не в силах перевести дух, Джоэль падает рядом со мной, хватает мою руку и держится за нее.
На этой неделе он почти каждую ночь проводил в моей квартире, а те ночи, которые он провел не со мной, по словам Роуэн, он был словно приклеенный к дивану Адама и ворчал о том, как хотел бы быть у меня. Мы не обсуждали то, что он не хочет, чтобы я была с другими парнями, и определенно точно не обсуждали то, что я не хочу, чтобы он был с другими девушками, но насколько мне известно, ни один из нас не был ни с кем другим.
Лэти, старавшийся держаться подальше от нас во время кадрили, приближается, самодовольно улыбаясь, чтобы встать рядом со мной.
— Ну разве вы двое не милашки?
Я пинаю его по щиколотке, и его улыбка становится шире.
— Так что? Возьмете меня в группу? — интересуется Водила, я приподнимаю голову с пола и вижу, как Адам приобнимает за плечи Водилу.
— Ни за что, черт возьми. Но мы угостим тебя ужином.
Водила, кажется, на мгновение задумывается об этом и отвечает, пожав плечами:
— Отлично.
В китайском ресторанчике я ем за одним столом с шестью изголодавшимися мужчинами и лучшей подругой, у которой вместо желудка — бездонная яма.
— Ты собираешься съесть все это? — скептически оценивая тарелку Роуэн, спрашивает Майк.
Я не могу сдержать смех. Мы с Роуэн одинаковой комплекции, но клянусь, она может съесть вдвое больше нашего веса. Есть с ней мороженое из одной коробки — это словно соревноваться в копании с экскаватором.
— Она только начала.
Роуэн улыбается мне, плотно сжав губы, ее рот уже набит лапшой Ло-Мейн.
— Так как продвигается дело с футболками? — интересуется Шон, когда я беру китайский пончик. Мой аппетит постепенно начинает возвращаться.
— Почти готово. На выходных буду делать фото, так что на следующей неделе ты сможешь разместить их на сайте.
— И ты действительно не против заниматься этим?
— Шутишь? — спрашивает Джоэль. — Ты
Я смеюсь и швыряю в него кусок пончика, а он поднимает его со стола и, ухмыляясь, закидывает в рот.
Создание футболок было большим делом, но это в действительности не ощущалось, как работа. После беседы с отцом я была более прилежной в выполнении моего просроченного домашнего задания и подготовке к тестам, так как пообещала ему, но я продолжала подлавливать себя на мысли о дизайне одежды. Мои студенческие тетради также заполнены дизайнами футболок, словно это заметки к занятию.
— Ты должен увидеть их, — говорит Роуэн, наконец-то проглотив свою пищу. — Они действительно хороши.
— Очень хороши, — добавляет Лэти.
— Они нормальные, — отвечаю я. Чем я на самом деле горжусь — другими эскизами юбок, платьев и маленьких сексуальных топов. Но они шутки ради.
— Знаешь, чего я всегда хотел? — спрашивает Водила. Он сидит в конце стола, но я чувствую запах дыма, сидя через трех человек от него. Он кивает сам себе и произносит:
— Плащ.
— Плащ? — переспрашивает Адам, и Водила еще сильнее кивает.
— Ага. Со скрытыми карманами и прочим. Таким образом, если меня остановят копы, они не смогут ничего найти.
— А не проще сделать скрытые карманы в пальто или чем-то таком?
Водила в замешательстве сводит брови.
— Не думаешь, что это было бы слишком заметно?
Адам усмехается, а Шон закрывает глаза и качает головой.
— Ты считаешь, что плащ будет менее заметным? — спрашивает он.
— Нет, я считаю, что плащ будет более крутым, — говорит Водила, подчеркивая последнее слово, словно у Шона проблемы с пониманием.
Шон тяжело вздыхает, и я начинаю тихо смеяться вместе с Джоэлем.
— Если у него будет плащ, — говорит Адам, — я тоже хочу.
— А можно мой будет цвета апельсинового щербета с ванильной отделкой? — спрашивает Лэти. — О! Погоди, нет. Оранжевым с блестками цвета фуксии.
— Звучит отвратительно, — ворчу я, и Лэти глумится надо мной.
— Твоя мама звучит отвратительно, — парирует он.
Я пожимаю плечами.
— Моя мама отвратительна.
Моя мама была прекрасна только в том, что перестанет иметь значение, как только ее кожа начнет обвисать. В душе она отвратительна, и я молюсь, чтобы последние семь лет повлияли на нее.
Остальные члены группы продолжают представлять свои плащи и спорить, чей кажется круче, и я замечаю, что Джоэль наблюдает за мной. Он иногда делает так — смотрит на меня, словно я паззл, который он хочет решить, или лабиринт, который он хочет пройти. Несколько раз я спрашивала, о чем он думал, но поскольку мне никогда не нравился ответ, потому что он всегда спрашивал у меня о чем-то личном, я научилась не спрашивать.
— Ты должна сделать Джоэлю плащ с ирокезами на спине к его дню рождения на следующей неделе, — говорит Адам, и я стреляю в него взглядом, прежде чем посмотреть на Джоэля.