Бунт
Шрифт:
Я включаю беззвучный режим на телефоне и кладу его в задний карман, прилагая серьезные усилия, чтобы провести остаток ужина, уделяя пристальное внимание отцу. Мы говорим обо всем: работе, школе, друзьях, футболе, лазанье, соседях. После нескольких часов совместного просмотра телевизора и клевания носом на диване я переодеваюсь в пижаму, и папа настаивает на том, что уложит меня спать. Он целует меня в лоб и исчезает, закрыв за собой дверь, а я тут же хватаю с тумбочки телефон.
Ничего. Одиннадцать часов вечера и ничего. Ни одного слова.
— Ты мудак, — говорю
Я пишу Роуэн смс:
Не спишь?
Типа того. Что случилось?
На самом деле я просто хотела убедиться, что мой телефон работает. Я рычу и пишу ей ответ:
Ничего. Увидимся утром.
Я хочу позвонить ей и кричать о том, какая Джоэль задница, ведь он не звонит и не пишет мне, после того как мы практически каждый день в течение последних нескольких недель проводили вместе. Но Роуэн и так думает, что я влюблена в него или что-то в этом роде, так что вместо этого я кладу телефон на тумбочку и смотрю на него еще несколько часов, прежде чем, в конце концов, засыпаю.
На следующее утро, когда я не просыпаюсь от пропущенных звонков или смс, или хотя бы от извинительных роз, доставленных к моей двери, я слишком расстроена, чтобы сдерживаться. Сидя на диване Роуэн, я запускаю руку в пакет с чипсами и произношу:
— Не могу поверить, что этот мудак даже не позвонил мне.
— Может он ждет, когда ты позвонишь ему, — предполагает она, переключая каналы на телевизоре.
— Этого не будет.
— Почему?
— Потому что он мужчина.
Она медленно поворачивает голову в мою сторону и поднимает бровь.
— Должен ли он также лишить тебя имущества и права голосовать?
Я бросаю в подругу чипсы, а она смеется и бросает обратно в меня. Мы обе поворачиваемся в сторону телевизора и тратим утро на просмотр всего и ничего, пока она не произносит:
— Я почти проговорилась о том, что живу с Адамом.
Я поворачиваю голову и вижу, как она грызет ноготь. Роуэн смотрит на меня боковым зрением, после чего поворачивается ко мне лицом.
— Я рассказала родителям о дне рождения Джоэля, и случайно ляпнула, что вечеринка была у тебя дома. И мой папа такой: «Ты хотела сказать у вас дома?». И ты знаешь, как плохо я вру... Это было жалко.
— Они купились?
Роуэн кивает головой, хмурится и грызет ноготь.
— Думаю, да.
— Как думаешь, что они сделают, когда узнают?
Она пожимает плечами.
— Наверное, закатят истерику. Скажут мне, что это слишком рано.
— Они захотят познакомиться с ним, — говорю я, стараясь не засмеяться, представляя, как крепкий, любящий футбол отец Роуэн встречается с Адамом, у которого длинные волосы и накрашенные ногти.
— Дело в том, что я хочу, чтобы они познакомились, — произносит Роуэн, вздыхает и поднимает ноги на диван. — Ну, они знают, что мы встречаемся. Я хочу, чтобы они знали, что он тот... Просто немного волнуюсь, что он им не понравится.
— Будет ли это
— Не-а.
— Значит, перестань беспокоиться об этом.
Я убираю ее палец ото рта и добавляю:
— Если родители познакомятся с Адамом, и он им не понравится, не принципиально. Но, если это поможет, я думаю, они полюбят его.
Я встаю и направляюсь в комнату Роуэн. Ее ногти в полном беспорядке, не могу больше смотреть на это. Полировка и опиливание ногтей будет лучшей тратой времени, чем болтовня о Джоэле.
— Думаешь?
— Ага.
— Откуда ты знаешь?
Я возвращаюсь, улыбаясь ей.
— Потому что твои родители любят тебя. Как и Адам.
Я трачу день на то, чтобы сделать подруге маникюр, и пытаюсь ненавидеть ее за то, что она постоянно получает сообщения от Адама. Я пытаюсь отвлечься, разговаривая с ней о Кит и о том, как странно повел себя Шон — Роуэн тоже это заметила, — но это не помешало мне отметить, что мой телефон остается болезненно тихим, тогда как телефон Роуэн звенит, пищит и пиликает, как выигрышный лото-автомат. К тому моменту, как вечером я забираюсь в постель, у меня складывается мнение, что произошедшее между нами с Джоэлем — случайность, и он забыл обо мне.
Я не слышу от него ничего до трех часов следующего дня.
Мы с отцом находимся в моем любимом круглогодичном кафе-мороженом, поедая пломбир за столом для пикника, и я дразню его из-за того, как девушки-продавщицы хлопали ему ресницами, когда мой телефон пиликает, и срывающая-трусики-улыбка Джоэля появляется на экране. Мое сердце делает кувырок в груди, и я хватаю телефон со стола.
Я скучаю по тебе.
Четыре маленьких слова убирают невероятную тяжесть из моей груди, и я улыбаюсь до ушей.
— Кто это? — интересуется папа, и я быстро кладу телефон экраном вниз.
— Никто.
Когда он не кажется убежденным, я спрашиваю, собирается ли он есть вишенку с мороженого, а затем краду ее, не дожидаясь ответа.
По возвращении домой я быстро уединяюсь в своей комнате, вытаскиваю из кармана телефон и пишу Джоэлю смс.
Почему ты не позвонил?
Его реакция незамедлительна.
Почему «ты» не позвонила?
Я раздумываю над тем, чтобы ответить что-то резкое, умное и неискреннее. Но вместо этого я отвечаю:
Я тоже по тебе скучаю.
Я жму «ОТПРАВИТЬ», прежде чем передумаю, а затем слушаю тиканье часов на стене. Несколько часов спустя, после ужина и полуночного просмотра телевизора с отцом, я все еще жду ответ от Джоэля. Я включаю телефон на всю громкость, чтобы проснуться, если он напишет, а затем забираюсь под одеяло, размышляя о том, чем он сейчас занимается и с кем. Возможно, он нашел кого-то, кто поможет ему перестать скучать по мне — одному Богу известно, сколько у него в телефоне номеров девушек, готовых при первой возможности прыгнуть в его постель.