Бунтарь
Шрифт:
Вооружившись печеньем и мирными намерениями, я запираю дом и иду к дому по соседству.
Возможно, я сумасшедшая.
Возможно, он подумает, что я сумасшедшая.
Но сейчас это кажется правильным.
Глава 6
Зейн
— У тебя есть новости, Зейн? — звучит через динамики голос тренера, когда я возвращаюсь домой после двухчасовой тренировки
— Никаких. — Я сжимаю руль. Точно знаю, о чем он спрашивает. — Вообще никаких.
— Держишься подальше от неприятностей? — Тренер говорит тихим голосом. Судя по смеху детей на заднем фоне, я догадываюсь, что он тусуется на крыльце заднего двора, пока четверо его мальчиков соревнуются, прыгая в бассейн «бомбочкой».
— Вы бы знали, если бы это было не так.
— Хорошо.
— Меня настораживает, что вы нянчитесь со мной.
Он смеется.
— Это не так, Зейн. Я слежу. Хочу убедиться, что ты не наделаешь глупостей.
— Добровольно — никогда. От владельцев что-нибудь слышно?
— Они залегли на дно, — начинает тренер. — Я не упомянул тебя на прошлом собрании, и это произошло впервые за несколько месяцев.
— Хорошо. Я живу, как святой. — Я фыркаю, намеренно опуская ту невинную шумиху, которую я, как известно, вызвал в «Ассоциации домовладельцев Лагуна-Палмс». Это было забавно. Этим людям нужна жизнь. Им нужны небольшие развлечения помимо мороженого в кругу друзей и игры в нарды. — До сих пор не могу поверить, что вы уговорили меня переехать в гребаное пенсионное сообщество. Даже не представляю, как вы устроили все это.
— Ну, деньги решают все.
— Согласен. — Провожу ладонью вдоль рулевого колеса, проезжаю пост охраны и поворачиваю направо к своей улице. Впереди вижу Далилу, которая ходит взад-вперед по моему тротуару с чем-то в руках. — Тренер, я перезвоню.
Паркуюсь на подъездной дорожке и выпрыгиваю из пикапа. Далила останавливается с невинным видом.
— Что там у тебя? — спрашиваю я, сунув руки в задние карманы, встречая ее на полпути.
— Я хочу заключить перемирие, — говорит Далила, протягивая мне маленький пластиковый контейнер. Он теплый, и когда я открываю крышку, запах свежеиспеченных шоколадных печений наполняет мои легкие.
— Тебе не нужно было приносить мне печенье, красотка, но я приму его.
Засовываю одно в рот. Мне нравится, как девушка жадно наблюдает за тем, как я слизываю с пальцев растопленный шоколад. Могу поспорить, что она не подозревает о том, какое у нее сейчас лицо. Губы приоткрытые и влажные от языка, который их облизывает.
— Хочешь зайти? — предлагаю я.
Она смотрит через мое плечо на дом Рут.
— Да. Если ты не возражаешь. Сейчас придут покупатели, поэтому я не могу там находиться.
Как только мы входим, я указываю Далиле на гостиную и скидываю обувь. Сняв с себя спортивную майку, перебрасываю ее через плечо и расшнуровываю пояс шорт.
— Я только приму душ, —
Через двадцать минут я выключаю воду и слышу из коридора голос Далилы.
— …так откуда ты его знаешь?
Влага, покрывающая мою кожу, испаряется благодаря прохладному кондиционированному воздуху, но, черт, моя нижняя часть тела сейчас горяча и возбуждена при мысли о том, что Далила Роузвуд интересуется мной.
Потому что давайте посмотрим правде в глаза — она, черт возьми, хочет меня.
Далила пришла сюда, притворяясь, будто спонтанно решила принести мне печенье, но я знаю, что это. Далила не первая, и, вероятно, не последняя. Все, что ей нужно — это предлог, чтобы на минутку войти в мой мир, и как только я поверну за угол, она будет ожидать, что я возьму на себя инициативу и сделаю первый шаг. Буду следовать за ней повсюду.
Я точно знаю, как это будет происходить — разговоры, флирт, долбаные взгляды.
А потом она проведет пальцами по своей шее и ниже, скользя между двумя идеально круглыми сиськами. Затем неохотно улыбнется, касаясь языком своей нижней губы, ожидая, когда я перейду к решительным действиям.
Жаль, что этого не произойдет.
Не то чтобы я этого не хотел.
Но будет чертовски весело наблюдать, как она ерзает, мучается и пытается вести себя так, будто ненавидит меня, когда каждая часть ее тела горит, словно вишневая бомба (Примеч.: рассыпной фейерверк красного цвета) четвертого июля на День независимости каждый раз, когда мы находимся в непосредственной близости.
Я вижу, как ее глаза сверкают каждый раз, когда взгляд встречается с моим. Вижу, как каждый раз она сжимает бедра. Когда я вхожу в ее пространство, ее руки дрожат, как будто я им владею.
Далила может говорить все, что угодно, но язык ее тела говорит другое.
— О, значит, ты знаешь его довольно давно? — Я снова слышу голос Далилы. Должно быть, она говорит по телефону.
Я смотрю на свое отражение в зеркале в холле, укладывая пальцами волосы на правую сторону, проверяю свежесть дыхания на тыльной стороне ладони и спокойно направляюсь в гостиную, словно человек, который даже не думает о сексе.
А потом я останавливаюсь. Умирая на ходу. Холодея.
Потому что Далила говорит не по телефону.
Она сидит напротив девушки — моего гребаного сталкера, и они мило болтают, словно парочка щебечущих птичек.
Я смотрю на психически неуравновешенную особу, которой является Карисса, и готовлюсь к знакомому выносу мозга.
— Что случилось, Зейн? — Карисса смеется, словно мы с ней пара старых друзей, подносит к губам печенье Далилы и откусывает кусочек. — Ты выглядишь так, будто увидел привидение.