Бунтарь
Шрифт:
— Она любит кетчуп, — говорю я. — И томатный соус. Только без кусочков.
Я скучаю по маме. И по папе. И по своей племяннице Хейвен. И по остальной части своей семьи. Я скучаю по Рикстон Фоллс сильнее, чем думала, что буду скучать. Какая-то часть меня не прочь приезжать этим летом домой раз в месяц, чтобы всех повидать.
Через пять минут ничего не осталось, кроме жирных бумажных полотенец и крошек. Дафна собирает тарелки, а я убираю вилки.
— Нет, нет, нет. — Тетя Рут берет меня за руку. — Пусть Дафна наведет порядок. У меня к тебе просьба.
Мы
— Хорошо, какая?
— Во вторник вечером у нас будет собрание ассоциации домовладельцев, — говорит она. — Явка обязательна. Что означает, что Зейн должен там присутствовать.
Я пожимаю плечами.
— Ладно.
— Но он пропускал их раньше, — говорит Рут. — Слова «обязательность» и «ответственность» отсутствуют в словаре этого мальчика.
— Не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделала.
— Мы будем голосовать за нового президента, — говорит она. — Важен каждый голос. Каждый голос имеет значение. Он должен присутствовать на собрании, и я хочу, чтобы ты позаботилась о том, чтобы он пришел.
Я смеюсь.
— Не думаю, что имею над ним больше власти, чем ты.
Тетя Рут машет пальцем.
— Ты будешь удивлена, Далила. Он мил с тобой. Дарит тебе цветы, стучит в окно ночью.
Я перегибаюсь через стол и шлепаю Дафну.
— Я ничего не говорила. Клянусь! — Дафна поднимает руки в защитном жесте.
— Этель Френч его видела. — Рут кладет руку на бедро. — Она выгуливала Баблза поздно ночью и увидела какого-то странного человека, ползающего на четвереньках рядом с моим домом. Едва не позвонила в полицию. Ему повезло.
Я отворачиваюсь, чтобы тетя не увидела глупую улыбку на моем лице.
— В любом случае, Далила, просто забеги к Зейну и скажи этому мальчику, что ему лучше быть на месте во вторник вечером, — Рут вздыхает, — иначе...
— И все? — спрашиваю я. — Только… иначе? — Я хмурю брови. — Я не очень хороша в угрозах.
— В таком случае поворкуй с ним. Скажи, как много будет значить для тебя, если он придет. Как будешь разочарована, если он не появится, — говорит Рут.
— Он узнает, что меня подговорили.
— Тогда скажи ему, что он должен проголосовать за Этель Френч. — Она игнорирует меня.
— Тетя Рут. — Я закрываю лицо руками. — Я не могу говорить ему, за кого голосовать.
— Будет выбор между Этель Френч и Хэнком Моттом, — говорит она. — И позволь мне сказать тебе, что все пожалеют, если будет избран старый Хэнк. Он чертов диктатор с аллергией на улыбку. Этот человек когда-то управлял заводом по производству пластмассы и теперь думает, что способен управлять Лагуна-Палмс, но у него было четыре нарушения с тех пор, как он переехал сюда. Этель явно меньшее из двух зол.
Дафна, стоя около раковины, бросает на меня быстрый взгляд и, кусая нижнюю губу, пожимает плечами.
— Хорошо, я схожу. Сделаю за тебя твою грязную работу. — Я вытираю руки салфеткой, внезапно чувствуя, как в груди безумно бьется сердце.
— Не уходи надолго, — кричит Рут, когда я уже стою у входной двери. — Я заберу
— Я мигом, — обещаю я.
Глава 14
Зейн
— Привет, красотка.
Прислонившись к дверному проему, я смотрю на Далилу, стоящую на ступеньках. Она раскрывает рот, но прежде, чем успевает что-то произнести, я хватаю ее за руку и затягиваю внутрь. Прижимая к стене, обхватываю ее лицо ладонями и обрушиваюсь на ее губы поцелуем.
— Вернулась, чтобы закончить то, что мы начали?
Это был долгий день, особенно возвращение из Майами с Каем и Уэстоном. Каждый раз, когда Уэстон засыпал на пассажирском сиденье, Кай толкал его и начинал отчитывать за ночную прогулку с сестрой Далилы. Затем начинал хвастаться, что сам трахался всю ночь. Кай попытался докопаться и до меня, что я ночевал в номере Далилы, но захлопнул свой большой рот, как только я сказал ему, что не отдам свою долю за гостиничный номер.
— Эй-эй-эй, — Далила плотно прижимает руки к моей груди, — уверяю тебя, я здесь не поэтому.
Я поднимаю голову, прищурив глаза.
— Ну ладно.
— Рут хотела, чтобы я попросила тебя прийти во вторник вечером, — говорит она.
— Прийти? — спрашиваю я. — Или кончить? (Примеч.: игра слов. «coming» — переводиться как «приходить» или «кончать»). Потому что одно из этого целиком и полностью зависит от тебя.
— Остановись. — Далила притворяется раздраженной. — Я говорю об обязательном собрании ассоциации домовладельцев.
— О… — Я смеюсь. — Я никогда туда не хожу.
— Мне это хорошо известно, — говорит она. — Но это действительно очень важно.
— Они говорили так каждый чертов раз, и знаешь что? Я верил им. И ходил. А потом они сидели и в течение четырех проклятых часов обсуждали высоту живой изгороди и требования к электрическим гирляндам, постановления о шуме и список неурожайных деревьев на территории. — Я выдыхаю, сжав губы. — Это гигантская, колоссальная трата времени.
— Да, но на этот раз они голосуют за нового президента ассоциации домовладельцев, потому что Рут уходит со своего поста через несколько месяцев, — говорит Далила. — И им нужен твой голос.
— Могу я просто прийти, проголосовать и уйти?
Далила пожимает плечами.
— Не знаю.
— Что я получу, если пойду? — Я приподнимаю бровь, улыбаясь одним уголком рта.
— Я не собираюсь награждать тебя за то, что ты придешь. Ты не собака. — Руки Далилы все еще лежат на моей груди, и я уверен, что она чувствует, как сейчас бьется мое сердце. Она заставляет мое тело совершать странные вещи, и мне это нравится. — Просто приди, пожалуйста. Если не ради Рут, то ради меня.