Буревестник
Шрифт:
К рассвету в зале совещаний остались всего несколько офицеров, сумевших побороть усталость. Карган, Мунглам, кузен Элрика Дивим Слорм и лунолицый Дралаб из Таркеша продолжали разговор о тактике грядущего сражения.
Элрик спокойно ответил ему:
– Мы говорим о поражении, Карган, потому что мы должны быть реалистами. Разве нет? Если поражение неизбежно, то мы должны спастись, сохранить наши силы для нового сражения с Джагрином Лерном. У нас не будет сил для еще одного генерального сражения, поэтому мы должны воспользоваться нашим знанием течений, ветров и территории, чтобы нападать на него из засад на земле или на море. Таким образом нам, может быть, удастся деморализовать его воинов и убить гораздо больше врагов,
– Хорошо, я принимаю твою логику, – неохотно пробормотал Карган, которого этот разговор явно приводил в беспокойство, потому что если генеральное сражение будет проиграно, это будет означать потерю острова Пурпурных городов, а за ним и материковых королевств – Вилмира и Илмиоры.
Мунглам, изменив свою позицию, проворчал:
– А если придется отступать, значит, будем отступать – лучше гнуться, чем ломаться, но потом возвращаться с других направлений, атаковать, сеять замешательство в рядах врага. Я так думаю, что нам придется двигаться быстрее, чем мы можем, поскольку мы будем измотаны, а при недостатке продовольствия… – Он слабо улыбнулся. – Простите мне мой пессимизм. Боюсь, что он совсем не к месту.
– Нет, – сказал Элрик. – Мы должны смотреть правде в лицо, если не хотим, чтобы нас застали врасплох. Ты прав. А чтобы обеспечить нам пути отступления, я уже послал отряды во Вздыхающую пустыню и Плачущую пустошь – они оборудуют там склады провизии и оружия. Если нам придется отступить до пустынь, то мы окажемся в более благоприятном положении, чем Джагрин Лерн. При этом мы исходим из предположения, что для распространения власти Хаоса им потребуется какое-то время, а его союзники из Высших Миров не обладают абсолютной мощью.
– Ты рассуждаешь здраво… – сказал Дивим Слорм, криво улыбаясь и поднимая скошенные брови.
– Да, но есть вещи, которые невозможно предусмотреть, потому что если мы в конечном счете будем полностью поглощены Хаосом, то никакой нужды в дальнейших планах нет. Так что мы рассчитываем на иные реалии.
Карган тяжело вздохнул и поднялся со стола.
– Больше обсуждать нечего, – сказал он. – Я иду спать. С завтрашним приливом мы должны выйти в море.
Все согласно вздохнули, встали, отодвинув стулья, и вышли из зала. В комнате, оставленной людьми, воцарилась тишина, нарушаемая лишь шипением ламп да шуршанием карт и бумаг на сквозняке.
Когда поздно утром Элрик поднялся, Зариния уже встала и была одета в платье из ткани с золотой нитью, поверх которого был наброшен длинный серебристый плащ с черной оторочкой, ниспадающий с плеч до самого пола.
Он умылся и позавтракал приготовленными ею плодами с пряностями.
– Зачем ты так нарядилась? – спросил он.
– Чтобы проститься с тобой в гавани, – ответила она.
– Если ты говорила вчера то, что думаешь, то тогда тебе стоило бы надеть траурное красное платье, – сказал он, а потом, смягчившись, прижал ее к себе. Он обнял ее со всей силой отчаяния, потом отстранился, взял ее пальцами за подбородок, приподнял лицо и заглянул в глаза. – В наши трагические времена, – сказал он, – почти не остается времени для любви и добрых слов. Любовь должна быть глубокой и сильной, она должна проявляться в наших действиях. Не жди от меня ласковых слов, Зариния, просто вспомни наши прошлые ночи, когда наша безмятежность нарушалась лишь стуком сердец.
Сам он облачился в мелнибонийское военное убранство – нагрудный доспех из сверкающего черного металла, куртку черного бархата с высоким воротником, черные кожаные штаны, ниже колен заправленные в высокие сапоги тоже черной кожи. На плечи он набросил темно-красный плащ. На одном из его тонких длинных пальцев сверкало Кольцо Королей – редкий камень Акториос в серебре. Его длинные белые волосы свободно ниспадали на плечи, а спереди – чтобы не падали на лицо – были закреплены бронзовым венцом, украшенным драгоценными
Он взял шлем и надел его на голову – шлем полностью закрыл верхнюю часть его лица, и теперь из-под него были видны только сверкающие красные глаза Элрика. Он не стал выдвигать боковины, и пока они остались убранными в заднюю частыплема.
Зариния все это время не проронила ни звука, и Элрик, у которого камень лежал на душе, сказал:
– Идем, любимая, в гавань. Удивим-ка наших полудиких союзников пышностью наших одеяний. За меня можешь не опасаться: я не погибну в грядущей битве, потому что я еще нужен судьбе, и она защищает меня, как мать защищает сына, чтобы я оставался свидетелем всех обрушившихся на мир несчастий, пока не настанет день, когда все это кончится навсегда.
Они вместе покинули Крепость Заката на волшебных нихрейнских жеребцах и направились к гавани, где под ярким солнцем уже собрались морские владыки и офицеры.
Все были в самых пышных своих военных облачениях, хотя никто из них и не мог сравниться с Элриком. Когда они увидели его, во многих шевельнулись старые, впитавшиеся в кровь воспоминания. Они почувствовали беспокойство, сами не понимая почему, но у их предков были все основания страшиться императоров Сияющей империи в те дни, когда Мелнибонэ управляло миром и некто в таком же облачении, в каком теперь был Элрик, командовал миллионами таинственных воинов. А теперь лишь горстка имррирцев приветствовала его, когда он появился на берегу. Элрик проскакал вдоль причалов, оглядывая стоящие на якоре корабли под гордо развевающимися на ветру разноцветными знаменами с разными гербами.
На Дивиме Слорме был шлем в форме головы дракона, отливающий красным, зеленым и серебром. Доспехи его были выкрашены в желтый цвет, а все остальное облачение было черным, как и у Элрика. На боку у него висел Утешитель – близнец Буревестника.
Элрик подъехал к офицерам, и Дивим Слорм повернул голову в тяжелом шлеме в направлении моря. Ни на спокойной глади воды, ни на чистом небе не было никаких признаков надвигающегося Хаоса.
– По крайней мере, нам на нашем пути будет сопутствовать хорошая погода, – сказал Дивим Слорм.
– Слабое утешение. – Элрик улыбнулся едва заметной улыбкой. – Есть какие-нибудь сведения об их численности?
– Разведчик, вернувшийся вчера, перед тем как умереть, успел сказать, что у них не меньше четырех тысяч боевых судов, десять тысяч транспортных и около двадцати кораблей Хаоса. Вот за ними-то и нужно следить в оба глаза, поскольку мы не знаем, на что они способны.
Элрик кивнул. Их собственный флот состоял из приблизительно пяти тысяч боевых кораблей, многие из которых были оснащены катапультами и другими военными машинами. Транспортные суда противника, хотя по численности значительно превосходили суда такого же назначения под командой Элрика, были медлительны, неповоротливы, и в сражении от них будет мало толку. Кроме того, если сражение будет выиграно, то с этими судами можно будет разделаться и потом, потому что они, несомненно, будут идти в арьергарде флота ДжагринаЛерна.