Буревестник
Шрифт:
Вверх по палубам сквозь сплетения странных цветов пробирался Элрик, а за спиной у него струилась грива его молочно-белых волос, резко контрастируя с царящим вокруг сумраком.
Добравшись до предпоследней палубы, он почувствовал, как что-то прикоснулось к его плечу, и, посмотрев в этом направлении, увидел, что одно из кровавых щупальцев Пьярая нашло его. Элрик в ужасе отпрянул, выставив вперед меч.
Щупальце прикоснулось к щиту, резко отдернулось и мгновенно засохло. Сверху, где находилась большая часть тела этого Владыки Хаоса, раздался страшный визг и крик.
– Что это? Что это?
Элрик, не скрывая торжества оттого, что его щит и в самом деле действует, крикнул:
– Это Элрик из Мелнибонэ, Великий Владыка. Пришел убить тебя.
К нему спустилось еще одно щупальце, пытаясь обойти меч и схватить его. За вторым последовало третье, за третьим – четвертое. Элрик ударил по одному, обрубив его чувствительный кончик, увидел, как другое, прикоснувшись к щиту, отдернулось и сморщилось, а потом он, уворачиваясь от следующего, бросился к трапу и со всей быстротой, на какую был способен, стал подниматься на верхнюю палубу. Там он увидел Джагрина Лерна с расширившимися от ужаса глазами. Теократ был облачен в уже знакомые Элрику алые доспехи. На его плече висел круглый щит, в этой же руке он держал топор, а в другой – меч с широким клинком. Он смотрел на свое оружие, явно отдавая себе отчет в том, что оно бессильно против того, чем вооружен Элрик.
– Тобой я займусь чуть позже, теократ, – мрачно пообещал Элрик.
– Ты глупец, Элрик. Теперь ты обречен, что бы ты ни сделал!
Наверное, теократ говорил правду, но Элрику было все равно.
– Отойди-ка в сторону, выскочка, – сказал Элрик и, держа перед собой щит, стал осторожно наступать на многощупальцевого Владыку Хаоса.
– Ты убивал мою родню, Элрик, – сказало существо низким голосом. – Ты изгнал нескольких Владык Хаоса в их царство, и теперь они не могут вернуться на Землю. Ты заплатишь за это. Но я, по крайней мере, не недооцениваю тебя, как это случилось с ними.
К альбиносу потянулось щупальце – оно попыталось обойти щит сверху и схватить Элрика за горло. Он шагнул в сторону и прикрылся щитом. Но тогда все щупальца с разных сторон потянулись к нему, и каждое пыталось обвиться вокруг щита. Зная, что их прикосновение смертельно, Элрик отпрыгнул в сторону и не без труда увернулся, одновременно отбиваясь Буревестником.
И туг он вспомнил слова Страаши: «Его жизненная сила заключена в голубом кристалле, который находится на его голове».
Элрик увидел голубой светящийся кристалл, который поначалу принял за один из множества глаз Пьярая.
Он перешел в наступление, пытаясь добраться до корней щупальцев. Спина его при этом оставалась совершенно незащищенной, но ничего другого ему не оставалось. В это время в голове существа открылась огромная пасть, а щупальца стали подтягивать Элрика к этой пасти. Тогда он выставил щит в сторону врага и с удовлетворением услышал, как Владыка Хаоса закричал от боли, извергнув из пасти какую-то желтоватую желеобразную субстанцию.
Элрик поставил ногу на обрубок щупальца и принялся подниматься по скользкой коже. Каждый раз, когда щит прикасался к Владыке Хаоса, на коже того появлялось что-то вроде раны, отчего Герцог Ада Пьярай начал отчаянно трястись. Наконец Элрик оказался над сверкающим кристаллом души. Он помедлил одно мгновение, а потом резко погрузил Буревестник острием в кристалл.
Сердце в теле существа забилось в страшных судорогах, потом Пьярай испустил ужасающий вопль.
Он потерял равновесие на скользкой спине Пьярая, свалился на палубу, а с нее – на другую, находящуюся футах в ста от верхней. Он сильно ударился о палубу, но благодаря похищенной энергии остался цел. Он поднялся, собираясь броситься вверх за душой Джагрина Лерна, но тут увидел испуганное лицо теократа, смотрящее на него сверху. Теократ закричал ему:
– Там в каюте я оставил для тебя подарочек.
Элрик разрывался между двумя возможностями – броситься за теократом и осмотреть каюту. Наконец он сделал выбор – повернулся и открыл дверь. Внутри раздавалось душераздирающее рыдание.
– Зариния! – Он нырнул в темноту и там увидел ее.
Хаос искалечил ее. От прежней Заринии осталась только голова – ее прекрасное лицо. Но ее когда-то великолепное тело жутким образом изменилось. Теперь оно было похоже на тело огромного белого червя.
– Это сделал Джагрин Лерн?
– Он и его союзник.
– Как тебе удалось сохранить разум?
– Я ждала тебя. Мне нужно сделать еще кое-что в жизни, это и поддерживало меня. – Червеобразное тело поползло к нему.
– Нет… оставайся на месте! – воскликнул он, помимо своей воли испытывая отвращение. Но она не подчинилась ему. Она подползла и нанизалась на меч Элрика.
– Элрик, – воскликнула голова, – возьми в себя мою душу, потому что теперь я не нужна ни тебе, ни себе. Возьми мою душу, и тогда мы вечно будем вместе.
– Нет! Ты ошибаешься! – Он попытался выдернуть из ее тела свой голодный рунный меч, но это было невозможно. И, в отличие от всех других ощущений, которые доставлял ему меч, это было не лишено нежности. Душа его жены, теплая и отзывчивая, несущая в себе ее юность и невинность, перетекла в его душу, и он зарыдал. – Ах, Зариния! Любовь моя!
Так она умерла, и душа ее соединилась с его душой, как когда-то много лет назад произошло с душой его первой возлюбленной – Симорил. Он отвернулся от нелепого червеобразного тела, даже на лицо ее не стал смотреть, и медленно вышел из каюты.
Хотя он погрузился в мучительную скорбь, его меч, казалось, смеялся, когда Элрик убрал его в ножны.
Он вышел из каюты, и ему показалось, что палуба теряет свою форму, становится текучей. Сепирис был прав. Уничтожение Пьярая вызвало уничтожение и его жуткого флота. Джагрин Лерн явно времени даром не терял – он бежал куда подальше, но Элрик не мог преследовать его в нынешнем своем состоянии. Сейчас он только жалел о том, что не смог уничтожить этот флот раньше – до того, как тот добился своих целей. Меч и щит помогали ему – каждый на свой лад. Он спрыгнул с корабля на пульсирующую землю и помчался к нихрейнскому жеребцу, который то вставал на дыбы, то бил ногами, защищаясь от группы каких-то полубезумных адских существ. Элрик снова обнажил рунный меч, быстро разогнал врагов и вскочил в седло. Слезы текли по его лицу, и он, как безумный, поскакал прочь из лагеря Хаоса, оставляя позади корабли ада, которые быстро превращались в ничто. Они, по крайней мере, уже не смогут больше угрожать миру – Хаосу был нанесен ощутимый удар. Теперь ему оставалось уничтожить только само войско, хотя он и понимал, что сделать это будет нелегко.