Бури
Шрифт:
У хозяина заведения была дочь, Ирэя. Сначала она показалась Конлету милой девушкой, простой и общительной, но потом всё стало хуже. Ирэя решила, что он ей нравится, и они непременно должны встречаться. Конлет был не против, но видел в ней только временного друга. И до него как всегда с запозданием дошло, что девушка считает его кем-то большим и желает большего. Выяснилось это неожиданным образом.
В один из выходных он поехал в парк: отдохнуть от города. Он наслаждался долгожданной свободой. Работа не тяготила его, но и не приносила
Парень взял с собой рюкзак и, приехав в парк, углубился в лес. Нашёл отличную поляну и озеро при ней и развалился на травке, загорая. Ему было хорошо. Впервые за долгое время ему просто было хорошо.
Ирэя появилась со стороны леса. Конлет улыбался, но заслышав шаги, приподнялся на локте и подозрительно оглянулся. Затем — нахмурился.
— Привет! — Она помахала ему рукой.
— Кажется, ты говорила, что не любишь прогулки, — отозвался он.
— Пешие — не люблю, — весело ответила девушка. Под ней гарцевал красивый гнедой конь верховой породы.
— Ясно, — и Конлет лёг на место, даже не потрудившись принять более достойную позу. Стесняться нечего, пусть она стесняется, если охота. Рубашка была лихо распахнута, волосы растрепались. Может, Ирэю отпугнёт его неряшливый облик? Хотелось бы надеяться…
Но девушка рассмеялась и спрыгнула вниз, подошла поближе.
— Ты странный. Я ведь звала тебя на пляж позагорать, а ты пришёл на это озеро, где никого нет.
— А зачем мне кто-то, — отозвался парень, не открывая глаз, — одному лучше.
— Почему же? — игриво спросила она, присаживаясь рядом.
Конлет вздохнул и приоткрыл один глаз: девушка смотрела на него задорно и ласково. Она стянула свои густые чёрные волосы в короткий хвостик на затылке, и одета была не по погоде. Она всё время мёрзла. На улице стояла невыносимая жара, а белая курточка на ней оказалась застёгнута на все пуговицы. Смуглая, темноглазая, маленький острый подбородок смешно выставлен вперёд — у неё водилась привычка чуть поднимать голову. Длинные чёрные ресницы замерли, словно она ждала его ответа, чтобы моргнуть.
— Почему, Конлет? — повторила девушка.
— Люблю бывать в одиночестве, — ответил он хмуро. — Как ты меня нашла?
— Никак, — весело ответила Ирэя, — это случайность. У нас с отцом неподалеку поместье. Я приезжаю сюда кататься верхом.
— Ясно, — ответил Конлет и закрыл глаза.
— Хочешь с ним поздороваться? — предложила Ирэя.
— Я с ним только вчера виделся, ещё не успел соскучиться, — серьёзно ответил парень.
— Пожалуйста, — сказала девушка, — прошу тебя! Он будет так рад!
Боже милостивый, да что же за прилипала такая! Она ещё двадцать минут уговаривала его, и Конлет с трудом сдерживал раздражение. Неужели трудно было догадаться, что он предпочитает уединение чьему-либо назойливому обществу? Ему хотелось прямо у неё из-под носа переместиться в Промежуток, но он сдержался. Хвалёная сдержанность!
Он поднялся, закатывая глаза, и она кинулась ему на шею.
— Конлет! Ура!
Он осторожно расцепил её руки и выдавил из себя улыбку.
— Я только поздороваюсь с ним, и мы в расчете. Хорошо?
Девушка довольно кивнула и легко запрыгнула в седло.
Её отец был вечно занятым человеком. Всё внимание, что он уделял дочери, проявлялось через подарки. Он мог позволить себе баловать её по полной программе. Лошади, автомобили, украшения и одежда. Он был богатым человеком, но Конлет понимал, что деньги не принесли ему ничего, кроме забот и тревог. Он жалел Тэка.
Ирэя выросла очень на него похожей, но только внешне. Тэк был немногословен и суров, резок, груб и решителен. Ирэя была весёлой, неугомонной и капризной.
— Ого, Конлет, привет! — сказал Тэк, увидев парня. — Ты здесь какими судьбами?
— Отдыхал, — ответил Конлет. — Ирэя встретила меня случайно.
— Да. Ты же знаешь, он любит побыть в одиночестве, — сказала девушка, то ли насмехаясь на его недавними словами, то ли вставая на его защиту. Тэк не терпел подле дочери несуразных кавалеров, и он в первый же день дал Конлету понять, что тот не имеет права сближаться с ней. Но он сразу заметил, что парень сдержан по отношению к девушке, и это не могло не радовать. К тому же Конлет был отнюдь не глуп, образован, решителен, трудолюбив и серьёзен. Он нравился Тэку больше, чем все остальные ухажёры Ирэи, но Тэк не хотел терять такого отличного работника, и строго-настрого приказал дочери забыть о Конлете. Он разрешил дружбу, но дружбу поверхностную, и Ирэя закатила ему скандал. Когда она чего-то хотела, то становилась неуправляемой. Как и её мать. Тэк категорично заявил ей, что если она полезет к парню и попытается его охмурить, он его уволит, и Ирэя присмирела.
Конлет об их разногласиях не имел ни малейшего понятия.
— Это правильно. Иногда человек нуждается в уединении, дочь, — сказал Тэк.
— Ага, — ответила девушка, но Конлет различил в её голосе лёгкое раздражение.
— Я хотел только поздороваться, — сказал парень, — не буду вам мешать.
— Ты не останешься на обед? — удивилась девушка.
— Ирэя, я же сказал, что хочу только поздороваться с твоим отцом, — повторил Конлет.
— Дочь, — предупредил Тэк, — держи себя в руках. Человек хочет отдохнуть.
— Пожалуйста, Конлет, — сказала она нежным голосом, — останься. Я тебе покажу поместье.
Оба мужчины глядели на неё недовольно. Отец — со строгой решимостью, Конлет — с лёгким раздражением. Вот ведь прилипла как банный лист к мягкому месту! Такие девушки ему не нравились. Он терпеть не мог, когда к нему липнут, и неважно, кто: юные красавицы, озабоченные своей красотой и упрямые во всём, или деловые партнёры, которым срочно нужно решить какое-нибудь дело или задать серьёзный вопрос, требующий немедленного ответа. Конлету нравились умные, некапризные и полные огня девушки. Такие, с которыми можно поговорить о многом, такие, которые чувствуют собой и не бояться эти чувства показывать, но при этом знают границу и уверены в настроении партнера. Ирэя была, конечно, не такой.