Бурлаки
Шрифт:
Большие села, по совету Ефимова, мы объезжали, в деревнях не останавливались. Исколесили верст двести окольных дорог и только на пятые сутки добрались до своей волости.
Проезжая последний лесок перед Строгановым, заметили на дереве белку.
— Стрелок! Возьмешь из своей пушки? — спросил Ефимов Суханова.
— Попробую. — Милиционер соскочил с телеги, вынул из кобуры «смит» — пистолетику в пол-аршина длиной. Долго целился с колена, наконец прищурился и бабахнул. Белка перескочила на другое
— Плохой стрелок, а еще вроде полицейского. Дай, я попробую.
Суханов отдал револьвер матросу и смущенно пробурчал:
— Сплоховал малость.
Матрос многозначительно взглянул на Суханова и заметил:
— Правильно сказано — сплоховал! — Он прицелился и выстрелил. Белка упала на дорогу. Ефимов слез с телеги, поднял убитую белку и, разглаживая ее пушистый хвост, подошел к милиционеру.
— На! — И протянул ему зверька. — А револьвер я тебе не отдам.
— То есть как не отдам? Личное оружие! Ты брось шуточки шутить!
— А я серьезно. Ты, Сенька, разве не слыхал, кто я такой?
— А кто?
— Большевик!
— Не может быть?! — У Суханова задрожали руки…
К селу мы подъехали в темноте. На выезде нас встретил Андрей Иванович.
— Как удача? — спросил он.
— Очень даже прекрасно, товарищ Заплатный, — весело ответил я.
Заплатный сел в телегу, взял в руки вожжи и повез нас по целине, задворками. На крутом берегу, за сельской окраиной, стоял пустующий дом лесника с выбитыми окнами, с прогнившей крышей. К нему-то и подвез нас Заплатный.
Выгрузив оружие, мы за Андреем Ивановичем спустились по шаткой лестнице в подвал. Открылась дверь, мы очутились в большой комнате. На столе мигала лампа-коптилка.
По земляному полу важно расхаживал Захар с охотничьей берданкой. Тут же был и Федот Сибиряков, лесной сторож, да человек десять незнакомых солдат.
Заплатный забросал вопросами Павла Ивановича:
— С товарищем Афанасием говорил?
— Когда в городе переворот? Скоро, нет?
— Как бурлаки? В полной готовности?
— А мотовилихинские? А паровозные мастерские?
— Эх, Ховрин! — сказал мне Заплатный. — Вот бы нам с тобой сейчас в Королевский затон! Показали бы Желяеву где раки зимуют.
— А ты, Андрей, не беспокойся, тебе и здесь будет немало работы, — сказал Ефимов, похлопал Заплатного по плечу и продолжал отвечать на вопросы товарищей: — Правильно! Товарищ Афанасий советовал поторапливаться. Надо врасплох.
— …Мы давно готовы, — сказал Заплатный. — Оружие в наших руках…
Только сейчас я понял, для какой «лесной стражи» привезли мы из города оружие. В разговоре часто поминалось имя товарища Афанасия. Я спросил Андрея Ивановича, кто это.
— Водолив. Помнишь, в Королевой жили, на «Стреле» вместе служили? Сейчас Афанасий Ефимович председатель
Думал ли когда-нибудь бедняк Захарка, что на его долю выпадет почетное дело начать в волости большевистский переворот?
Его послали перерезать телефонные провода и закрыть проезд по тракту. Дали вместо берданки настоящую трехлинейную винтовку, и Захар вышел на улицу.
Заплатный с Федотом пошли по квартирам членов управы.
Лесного сторожа и остальных Павел Иванович направил по деревням поднимать бедноту за власть Советов.
В земскую управу Павел Иванович пошел сам. В товарищи себе взял меня.
Матрос поплотней запахнул бушлат, проверил барабан нагана, я взял винтовку, и мы пошли.
Холодная и ясная ночь.
Невысоко над горизонтом сверкала всеми цветами какая-то яркая звезда.
Я шел за Ефимовым и думал: «Дали винтовку, а что я с ней делать-то буду? Сроду из винтовки не стреливал. Да ладно, в случае чего буду штыком тыкать или прикладом лупить по башкам».
Незаметно подошли к управе.
В присутствии, так назывался кабинет председателя, горел огонек.
— Я пойду в управу, — тихо проговорил Ефимов, — а ты здесь стой и никого не выпускай. Только не трусь и с поста не сбеги.
Ефимов постучал в закрытую дверь. Загремел крюк. Сторож, открывший дверь, даже не взглянув на нас, зашлепал босыми ногами по коридору. За ним скрылся матрос.
Я стал прислушиваться. Где-то под горою раздался выстрел.
В помещении управы зазвенели стекла. Кто-то бежал по коридору.
— Стой! Руки вверх! — И я направил штык на бегущего.
— Сдаюсь, истинный господь. Не убивай, пожалуйста.
Передо мной с поднятыми руками стоял член управы Дьяконов.
Я загнал его в дом. Вскоре и меня позвали. Проходя мимо арестного помещения, увидел посаженного за решетку милиционера.
Ефимов сидел за председательским столом. Вокруг него десятские, дежурные крестьяне. Сторож заделывал картонкой разбитое стекло.
Пришел Федот Сибиряков с председателем управы. Тот как ни в чем не бывало поздоровался с Павлом Ивановичем и подал ключи.
— Я человек маленький, — сказал он. — Вчера выбрали, а сегодня по шапке. Можно уходить?
— Нет! Завтра будешь сдавать дела, а сегодня придется отдохнуть в клоповнике.
— Что ты, Павел Иванович? Да разве…
Явился начальник милиции Чирков и сам сдал свое оружие. Как говорили потом, «переметнулся к большевикам».
К утру Андрей Заплатный с Федотом перетаскали всю управу. А Захар привел со своего поста трех баб да двух стариков. Они шли на гумно молотить, а Захар их и заграбастал. Посмеялись над Захаром, а арестованных отпустили.
Утром в помещении управы стало тесно. Перебрались в дом лесника.