Бурсак принцепса Инферно
Шрифт:
– Любопытно.
– словно заведённая, повторила она, хотя демон, что с неё взять.
– Пожалуй, ты станешь прекрасным дополнением к моей коллекции. Думаю, фарфор тебе будет к лицу. Не волнуйся, я берегу свои игрушки и не даю играться с ними другим. Почти ласково промурчала Сиреневласка.
– Не люблю фармор, и чай я тоже не пью, так что вынужден отказать. Сделав шутливый поклон, тут же отхожу на пару шагов и создаю широченную стену из колдовского льда, и на неё мгновенно обрушивается зелёный шторм магического пламени. Вот что я называю горячая женщина.
– довольно усмехаюсь и отправляю нимфе воздушный поцелуй,
Ну хоть покурил, и то хлеб, как говорится, а он уже всему голова, не так ли? Однако «нимфа» слишком уж для меня горяча, того и гляди, и растопит, как печка снеговика. Однако не стоит поддаваться гордыне, если раз ушёл играючи из-заподни, то это не значит, что будет везти так же всегда. Ибо у всего имеется свой лимит: прочности, запаса или чего-то ещё. Лично я верю в запас «доброты». Вот сделал ты «доброе» дело, и это накинуло тебе «плюсик», и они, конечно, копятся, и во время очередного писца «обнуляются», а ты выживаешь или выходишь сухим из «воды». В моём случае это были многочисленные, но маленькие добрые дела, и по итогу я не умер от очереди в упор.
Стоит задуматься?
Вот и я о том.
Но это моя философия и моё кредо, и делиться им не намерен, так что будьте добрее и сдохните чуточку позже, чем бы могли изначально. Ведь все там будем, но способ и «доставку» выбирать уже в наших силах. Живи достойно, уйди красиво. И неважно, что будет после, если честен с самим собой. Ведь куда важнее оставаться «человеком», быть цельным и не искать каких-то компромиссов, если не готов меняться! Ибо согласие — первый пункт перемен, иначе друзья — это попросту ломка, и к добру не приведёт. Впрочем, видел и совершенно иные примеры.
Будучи в геройском амплуа и в другом мире, дарил людям и «не совсем» свободу, но рабы настолько привыкли к такой жизни, что и жизни иной не знали. Так что всё индивидуально, но без желания ничего не будет работать и просто застынет подобно механизму давно почивших часов. Так что каждый сам волен решать, как жить и как умирать. И пускай обманываются словами об «иллюзорности» свободы. Она реальна и отчасти осязаема. И неважно, что мир пытается накинуть на шею лассо из кредитов, ипотек и прочих проблем. Труд облагораживает, и неважно, какой.
Живя с подобным постулатом, староверы сумели поднять колоссальные деньги. Всё просто: трудись, живи и верь... И в первую очередь в себя, ибо твой храм — это тело, а чертоги разума — главный центр. Что построишь «там», то и будет держать тебя «здесь». Монолитная целостность духа и не даёт мне упокоиться, если подумать, и мятежная душа, что вечно ищет приключений, так и норовит сбежать от встречи с предвечной госпожой. А может, я и сам уже хочу, однако легче от этого почему-то не становится. Впрочем...
Лишь раз возгордившись ты тут же теряешь рассудок. Гордость неплохо. Гордыня мешает!
Успех застилает твой взор. Шаг и ты рухнешь с Олимпа. Крылья подрежут, а сам ты скроешься в бездне. Победа сладка и так соблазнительно манит, но застилает твой разум хаотичным безумием собственной значимости. Морок иллюзий силён! Он и погубит тебя. Ведь реальность жестока, а миледи удача не всегда на твоей стороне. И миг триумфа скоротечен, секунда-две, и ты уже никто, и звать тебя никак! И тьма веков пожрёт твою историю, как имя, растворённое в песках. Был ты, лихой храбрец? И вот отныне нет тебя! Ни имени, ни рода… ничего.
Гордость неплохо. Гордыня мешает! И возгордившись лишь раз, ты всё потеряешь.
Мотив довольно простой, не так ли? И посему свои силы стоит оценивать здраво. Амбиции — так же неплохо, но жить одной мечтой, увы, череповато... Да и питаться одним духом не выйдет. И неважно, какой ты крутой солнцеед. Желудок скажет «пока» и закусит тобой же, «дружок». Но это также не значит, что деньги — это всё. Они лишь инструмент, пусть и необходимый. Как там говорилось? «Не сотвори себе идола»? То-то и оно. Да, ты будешь сыт и, возможно, будешь ссать на этот мир с высока, но делать это против ветра... Пусть каждый додумает сам. Ибо решать, конечно же, ему, выбор есть всегда, ведь человек сам «творец» своего «счастья».
– Кам, а вот и ты! Как чертёнок из трёхметровой табакерки, появился здоровяк Рома, что уже привычно щеголял в своей боевой форме и больше походил на тролля, чем на студента, что прокачивал контроль и расширял запас магии. А ты куда пропал, а то по твоим следам, как Мамай, прошел. Укоризненно произнёс он. А то ищу тебя, ищу, а нахожу лишь лёд, обгоревшие стены и побитых людей. Добрее нужно быть, Кам, добрее, а то прошёл, как ураган, ещё и табачиной несёт, как от извозчика, или в таксисты собрался после выпуска? Все предпосылки уже есть. Рома басовито рассмеялся своей простецкой шутке. Ну ладно-ладно, не дуйся. «Чудовище» ребёнка не обидит. И шутливо ударил меня кулаком в плечо, но комментировать это я всё же не стал, и запашок от него шёл весьма характерный, где только наклюкаться так успел, вопрос.
Впрочем, не моё дело. Легко подвинув было дёрнувшегося громилу в сторону, отправляюсь дальше, ибо настроения спорить как-то не было, а вот желание закурить вновь появлялось, так что я лишь недовольно цыкнул. Рома почему-то прижал уши, и это было забавно, так что я улыбнулся, но сейчас это, увы, больше походило на злобный оскал. Секунда — и шустрый цыган испарился, а ведь у меня и коней даже не было для такой скорости.
И чего сегодня все такие нервные? Думал, лишь я такой агрессивный, и то лишь в час «нужды», а нет... Либо это всё призма моего восприятия, и теперь мир лишь через табачный дым, что тоже не есть хорошо. Боковым зрением отмечаю, как где-то рядом мелькнула знакомая блондинистая грива, рядом с которой была товарка с косой насыщенно-алого. Но я их просто проигнорировал. И двинулся дальше, идя сам не зная куда. Видимо, слова Малика «произвели» настолько сильное впечатление, и я всё ещё пышил энергией и желанием сделать хоть что-то полезное. Только вот что? Вот и скитаюсь, как призрак, по всей академии. Зато будет время изучить, что и как здесь, но пока академия казалась слишком уж огромной и непроходимой с первого захода, уж точно.
– Первогодка... Чувствую, как в спину направлена чудовищная жажда «убивать». Стой! Мурашки вновь замаршировали по спине в сторону пяток, готовясь к немедленной капитуляции, но я быстро перехватил панические настроения и, вернув контроль, игриво улыбаюсь в ответ.
– Любительница фонтанов? Так рядом их вроде бы нет? — интересуюсь с максимально непонимающим видом.
– Теперь я тебя точно убью, студентик... — клятвенно пообещали мне с арктическим спокойствием в голосе.
– Не могу сказать, что я вас люблю.
– отвечаю в тон «нимфы».