Буря и натиск
Шрифт:
Крот оборачивается через плечо:
– Чего-о?
Из-под каски смотрит самый настоящий череп, воплощение смерти.
– Отставить! – Сказочник грозит кулаком. Бывалый гоблин все щерит желтые зубы.
Крот отворачивается, вцепляясь ногтями в набедренный карман штанов. Каждый мускул дрожит, требуя прямо сейчас сорваться на бег, в атаку. Хренова, хренова вода, проносится в голове Крота, ненавижу воду, мать ее…
Чего ждем? Гоблин гусает губы. Минуты бегут, нет, вроде бы целые часы.
Несмотря на всю колдовскую маскировку, становится ясно – подбирается
Слева и справа чувствуется движение. Вот сейчас, сейчас. Крот глотает слюну. Сейчас будет все то, о чем обычно треплются на привалах у костра. За всю жизнь Крот не прикончил ни одного эльфа. Здесь ему предстоит прикончить целую кучу. Один придурок еще на учебной базе однажды всерьез утверждал, что у Детей Цветов зеленая кровища.
Крот не заметил, как побежал. Ботинки ступили в воду, подпехи положили лодку на волны и начали запрыгивать в нее. Гоблин припал на левое колено. Почему-то вспомнилась Маргаритка. Она не хотела, чтобы Крот шел воевать в Злоговар. Наше потомство должно, по-твоему, родиться без отца, спросила девица. Но ведь Гримма знала, что именно ее папаша отправил его на войну. «Зато я паду как герой!» – имел неосторожность брякнуть Крот, за что удостоился тяжелой фермерской пощечины. Ну да, если сейчас мне разнесут башку, это будет весьма и весьма…
Гоблины взялись за весла и оттолкнули лодку. Крот обернулся, чтобы увидеть, что берег буквально покрыт живым ковром из подпехов. План работает четко. Пока.
Крот хватает свой шест, расставляет ноги для равновесия.
Река шириной сорок-пятьдесят метров. Кажется, что не так много, пока не начинаешь переправу. С этого момента кажется, что это не полсотни метров, а все пятьсот. Отталкиваешься от дна длиннющим шестом, налегаешь, потом снова и снова. Суденышко скользит и покачивается.
Туман обволакивает, поглощает лодки, двигаться приходится почти в полной мгле. Ничего не видно и на метр. Тихий плеск, чье-то сопение, покашливание, позвякивание и скрип амуниции. По сигналу сержанта гоблины чуть приостанавливаются. Высадка должна происходить одновременно, ни один транспорт не может выходить вперед и нарушать фронт. Крот чувствует прилив крови к голове. Шум в ушах. Ожидание невыносимо. Ничего похожего на грохочущие уличные побоища родного Долбабая.
Рассвет ближе и ближе. По мнению Крота, туман выглядит слишком искусственным. Ничего не происходит. Почему заминка?
Сказочник приказывает двигаться вперед. Лодка увеличивает скорость. Что-то упало в воду, подняв крошечный фонтанчик брызг. Потом это повторилось, рядом с правым бортом. Крот посмотрел вниз, потом услышал звук, похожий на стук камня по деревяшке. Вода покрылась целой сетью смешных фонтанчиков.
– Гвоздеметы! – хрипит гоблин рядом с Кротом.
Вот же мать твою!
– Ждали, – отзывается Пила самодовольно. Еще бы – такая дальновидность.
Дюбеля прошивают воду, попадают в лодочные борта, но самих выстрелов не слышно; слишком далеко. Пробитая лодка начинает наполняться водой.
Вспыхивает небо. Синим. Летит вверх и начинает падать синяя ракета. Крот поднимает
– Толкай! Толкай! – рычит Сказочник.
Гоблины налегают на шесты, до берега метров пятнадцать. Каких-то… Большая часть лодок держится на этой линии. Раздаются ответные выстрелы, пока что одиночные. Гвоздеметы внутри дотов поливают огнем подплывающих подпехов, вода кипит от разрывающих ее дюбелей. В прорезях бетонных вздутий сверкают вспышки, Крот слышит лязгающий ритмичный кашель турельного оружия. На соседней лодке гоблин переворачивается вверх ногами, падает в воду, идет ко дну, даже не барахтаясь…
Огонь усиливается. Пила шипит. Дюбель отрывает ему кусок куртки на правой руке, рядом с шевроном «Смердящего» – оскаленной головой-тыквой.
Крот смотрит на воду, только на воду, словно прикидывая, можно ли по ней бежать.
Гоблины падают, пораженные свистящей сталью, и таких все больше. Тела покачиваются на волнах Текучки, но большая часть скрывается из вида, утянутая вниз оружием и амуницией.
Плеск воды перекрывается волной воинственного рева. Зеленые приходят в ярость.
На берег!
«Какая тут глубина?» – думает Крот, почти вслепую вонзая шест в дно. Не меньше трех метров – хватит досыта водицы хлебнуть. Прыгать рано.
Гоблин на лодке Сказочника падает на колени, когда заряды попадают ему в живот. Пила пробует его поднять, изо рта у того здоровяка на ботинки выпадает шмат крови.
Вибрирующий переливающийся свист. Мина рвется на полосе пляжа, вздымая кверху фонтаны песка и земли, кружится белесый дым. Крот приседает. Звуковая волна отзывается где-то у него в кишках.
Это че, так и бывает, чтоб вас всех скособочило?
– Кто шмаляет? – спрашивает Пила.
Дюбели свистят теперь со всех сторон. Чем ближе к берегу, тем огонь плотней.
– Хрен знает! – отзывается Сказочник. – Поднажми!
Нахлебавшаяся воды лодка потяжелела раза в два. Сказочник наклонился, снял с убитого подпеха оружие и боеприпасы и скинул тело в воду. Двигаться теперь легче. Мертвый гоблин поплыл лицом вниз, распространяя от головы рваный багровый шлейф.
Звук повторился – словно закрутилась поблизости, шипя и воя, огромная шутиха. Взрыв больше первого. Песок поднялся десятиметровым монстром, осыпался, натягивая по воздуху грязную завесу. Потом гвазднуло в воде. Лодку Сказочника качнуло, обдало водой и грязью, сержант свалился на мелководье, матерясь.
Пила спрыгнул следом.
– На берег! Вперед!
Гвоздеметный расчет прямо по курсу сосредоточил огонь на самой лодке Сказочника. Не успевающие соскочить вовремя зеленые получают дюбелями в упор.
Крот падает на карачки, переваливаясь через правый борт. Его задевает несколько раз, но только ранец на спине, дважды дюбель бьет в лодочную доску, разбивая ее в щепы, возле левой руки.
Длинная очередь вырывает из гоблинов комки мяса, вскрывает гейзеры крови, дробит кости, валит подпехов друг на друга.