Буря мечей
Шрифт:
— Но мы ведь не знали…
— Не знали, не знали! Когда-то должны были знать. Ночной Дозор забыл о своем истинном назначении, Тарли. Никто не станет строить стену семисотфутовой вышины, чтобы помешать одетым в шкуры дикарям красть женщин. Стену поставили, чтобы оградить царство человека… и оградить его следовало не от людей, а одичалые, если разобраться, все-таки люди. Слишком много лет прошло, Тарли, слишком много веков и тысячелетий. Мы забыли, кто наш истинный враг.
— М-мейстеры думают иначе. Они говорят, что оно происходит от подземного огня, и называют его обсидианом.
— По мне, пусть хоть лимонным пирогом назовут, — фыркнул Мормонт. — Если оно убивает, как ты говоришь, мне его нужно как можно больше.
— Джон нашел на Кулаке сотни наконечников для стрел и копий.
— Много нам от этого проку теперь. Чтобы вернуться на Кулак, нам требуется оружие, которого мы не получим, пока не вернемся на Кулак. А тут еще одичалые. Придется поискать драконово стекло где-нибудь еще.
За последнее время случилось столько всего, что Сэм почти забыл об одичалых.
— Клинками из него пользовались Дети Леса. Они бы знали, где найти обсидиан.
— Детей Леса больше нет. Первые Люди перебили половину из них бронзовыми мечами, а андалы завершили дело железом. Почему стеклянный кинжал должен…
Старый Медведь прервал свою речь, увидев выходящего из дома Крастера. Одичалый улыбался во весь рот, показывая гнилые бурые зубы.
— У меня сын!
— Сын, — каркнул ворон. — Сын, сын.
— Рад за тебя, — бесстрастно молвил лорд-командующий.
— Да ну? А я вот порадуюсь, когда ты со своими воронами уберешься отсюда. Давно пора.
— Как только наши раненые немного окрепнут…
— Лучше, чем теперь, им уже не станет, и мы оба это знаем, старая ворона. Умирающим надо перерезать глотки, и дело с концом. Если самому духу не хватает, оставь их мне, и я с ними разделаюсь.
— Торен Смолвуд говорил, что ты друг Дозора… — взъерепенился Мормонт.
— Так и есть. Я дал вам все, что мог дать, но грядет зима, а девчонка наградила меня еще одним ртом.
— Мы можем взять его с собой…
Крастер повернул голову, прищурился и плюнул под ноги Сэму.
— Что ты сказал, Смертоносный?
— Я… я хотел только… если для вас он лишний рот… и скоро зима… то мы могли бы взять его…
— Это мой сын. Моя кровь. Думаешь, я отдам его воронам?
— Я только хотел… — «Лилли говорила, что ты оставляешь своих сыновей в лесу — вот почему у тебя в доме одни только женщины да девочки».
— Довольно, Сэм, — произнес лорд-командующий. — Ты и так уже наговорил лишнего. Ступай в дом.
— М-милорд…
— Ступай, я сказал!
Сэм, весь красный, распахнул оленьи шкуры и
— Ну что ты за дурак такой? — сердито сказал Мормонт, войдя вслед за ним. — Даже если Крастер отдал бы нам ребенка, тот не дожил бы до Стены. Новорожденный младенец нам нужен, как еще один снегопад. Может, в твоих жирных титьках есть молоко для него? Или ты и мать хочешь прихватить?
— Она согласна. Она сама просила меня…
— Я ничего не желаю больше слушать, Тарли. Сколько раз повторять, чтобы вы держались подальше от жен Крастера?
— Она его дочь, — попытался вывернуться Сэм.
— Иди позаботься о Баннене, пока я не рассердился окончательно.
— Да, милорд. — Сэм шмыгнул прочь, весь дрожа, но когда он подошел к Баннену, Великан уже прикрыл тому лицо меховым плащом.
— Он все говорил, что ему холодно — надеюсь, теперь он попал куда-нибудь, где потеплее.
— С такой раной… — начал Сэм.
— Тоже мне рана. — Нож ткнул умершего ногой. — Одному мужику из моей деревни тоже отняли ногу, так он до пятидесяти лет дожил.
— Его убил холод, — сказал Сэм. — Он никак не мог согреться.
— Кормить его надо было как следует, вот что, — заявил Нож. — Этот ублюдок Крастер уморил его голодом.
Сэм беспокойно оглянулся. Хорошо, что Крастер еще не пришел со двора — ему очень не понравилось бы, что его назвали ублюдком, хотя разведчики говорят, что он и правда незаконнорожденный — мать прижила его от какого-то ворона.
— Крастеру своих женщин кормить надо, — заметил Великан. — Он поделился с нами, чем мог.
— Как же, рассказывай. Не успеем мы уйти, он вскроет бочонок с медом и будет запивать им ветчину. Еще и посмеется, что мы бредем голодные по снегу. Одичалый скот, вот он кто, а никакой не друг Дозора. — Нож снова пнул мертвого Баннена. — Спроси вот его, если мне не веришь.
Баннена сожгли на закате, на том самом костре, который поддерживал Гренн. Тим Камень и Гарт из Староместа вынесли голый труп, раскачали и бросили в огонь. Его одежду, оружие, доспехи и прочие пожитки братья поделили между собой. В Черном Замке братьев хоронят со всеми подобающими обрядами — но здесь не Черный Замок, и сожженный не вернется к ним упырем.
— Его звали Баннен, — произнес лорд-командующий, когда пламя охватило покойника. — Он был храбрым человеком и хорошим разведчиком. Он пришел к нам… откуда он пришел?
— Откуда-то из-под Белой Гавани, — подсказал кто-то.
— Он пришел к нам из Белой Гавани и всегда исполнял свой долг на совесть. Он соблюдал свои обеты, как мог, ездил далеко, сражался отважно. Таких, как он, у нас больше не будет.
— Теперь его дозор окончен, — хором пропели черные братья.
— Теперь его дозор окончен, — повторил Мормонт.