Буря в Кловерфилде
Шрифт:
Голос поющей Калунны стал немного насмешливым, но отвечать она не стала. Беата принялась мрачно раскладывать диван.
И почему любовь была такой отвратительной штукой? Она сводила с ума Джеральда, саму Беату и всех, кто когда-либо влюблялся по-настоящему. И лишь Калунна могла петь о ней, ни капли не волнуясь о том, что ее это коснется.
Спустя несколько дней Беата, вернувшаяся домой, услышала в гостиной голоса:
— …вот молодец! Хоть бы со мной поговорил, прежде чем признаваться жене. Нет, честность — это, конечно, прекрасно, но меня теперь превратят в свинью
— Не превратят. Беата — добрая ведьма.
— В такой ситуации и святая рассердится. А нам ведь надо как-то продолжать совместное расследование. И как это делать, если она меня возненавидит? Главное, даже не переспали! За пару поцелуев с тобой порчу получу! И чего ты руки распускал, а?
— Ты этого хотела.
— Мало ли чего я там хотела? Сделал бы вид, что не замечаешь. Продолжили бы дружить. Ох, да что ж меня вечно не на тех мужиков тянет?! Кстати, просто чтобы ты знал: ты очень классный, но в третий неудачный брак я вляпываться не собираюсь. Максимум можем стать любовниками, если тебя жена выгонит.
— Не выгонит. Беата меня любит.
— А ты ей изменяешь. Паршивец ты, Джеральд. Красивый, сильный, надежный, а все равно паршивец. Интересно, среди мужчин найдется хоть один, умеющий хранить верность?
— Не в этом доме, — сказала Беата, заходя в гостиную, — здравствуй, Алиса.
Та явно нервничала.
— Здравствуй. Я узнала, что Джеральд заболел, и решила навестить его. Фруктов вон привезла. А тебе — чай.
Беата приподняла брови.
— Мило. Спасибо.
Повисла неловкая тишина.
Забавно, но никакой неприязни к Алисе Беата не испытывала. На ее месте могла быть абсолютно любая женщина, и смысл имело лишь то, что Джеральд потянулся к ней. Вернее, это имело бы значение, если бы Беата боялась, что он уйдет к сопернице. Но Джеральда невозможно было отодрать от жены клещами, а ревновать Беата так и не научилась.
Алиса заерзала.
— Кхм. Слушай, я понимаю, мы в неприятной ситуации, но давай вести себя цивилизованно. Уверена, мы сможем все обсудить.
— А кто-то разве буянит? Джеральд, сделай мне чаю. Кстати, ты обдумал предложенные варианты?
— Да.
— Озвучишь ответ?
— Хорошо. Только сначала скажи мне: у тебя сейчас есть любовник?
— Нет, — спокойно ответила Беата.
Джеральд помолчал.
— Какой вариант хочешь ты?
— Тот, который предложила. Открытый брак и отсутствие ревности. Так будет проще для нас обоих.
— Значит, так и будет.
Беата сощурилась.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Если в будущем я заведу любовников, то ты не будешь устраивать мне сцены и лезть с ними в драку. И «передумать», требуя верности от меня одной, после развеселого романа тоже не выйдет.
— Сцен не будет. Но я надеюсь, ты не сделаешь этого просто назло мне.
— Не сделаю.
Напряжение, повисшее в воздухе, незаметно рассосалось. Беата расслабилась. Джеральд выглядел задумчивым, но больше не злился. Похоже, как следует все обдумав, он не пожелал лишаться того, что обрел в Кловерфилде, и постарался усмирить свою ревность. Или успокаивал себя тем, что раз любовника у его жены за два года брака не появилось, то значит и не будет.
— Ого! Вы оба серьезно? — изумилась Алиса.
— Да. Беата сказала, что не против наших отношений, — несколько неуверенно сообщил
— И на меня не наведут порчу? — подозрительно уточнила Алиса.
Беата хмыкнула.
— Порча — это нанесение вреда человеку. Подсудное дело.
— Само собой, но такие вещи очень трудно доказать. В полиции не любят возится с подобными делами. Разве что это будет порча на смерть, но тогда торжество справедливости меня уже не порадует.
— Расслабься. Я не собираюсь тебе вредить. Я не ревнива. Но учти, этот упрямец очень крепко держится за наш брак и не намерен разводиться.
— Я бы на его месте тоже не сделала подобной глупости, — усмехнулась Алиса, — где он еще найдет жену, которая позволит ему завести любовницу? Он будет дураком, если тебя упустит.
Джеральд едва заметно улыбнулся.
— Вот именно.
Беата перевела взгляд с одного на другую и махнула рукой.
— Давайте закончим с этим и вернемся к расследованию. Алиса, ты можешь вновь достать мне все вещи пропавших, кроме жертв Хильды Крейн?
— Могу, но мне нужно будет как-то объяснить это их родственникам. К слову, они активно интересуются результатами прошлых спиритических сеансов. Тед Каннингем, отец пропавшей школьницы Кейт, из меня чуть душу не вытряс, и ответ «она не пришла на сеанс» его не удовлетворил. Он хотел встретиться с тобой, но я не дала твоих контактов. Этот тип — бывший военный и отчаянно ищет свою дочь. Боюсь, он может натворить бед. Будь осторожна, если он к тебе придет.
— Ясно. Принеси мне три-четыре вещи тех, кого сможешь раздобыть, — попросила Беата.
— Постараюсь. Что с Рэйчел Фиск?
— Она мертва.
Алиса рвано вздохнула.
— Бедная девочка. Она приходила? Что рассказала?
— Она не приходила. Но я использовала новые чары: поиск души в загробном мире. Она там, значит, мертва. Но сам поиск все еще продолжается. Результата пока нет.
— Жаль. Ладно, будем работать с тем, что есть.
Незаметно наступил май, и Беата занялась подготовкой к весеннему празднику Калунны в Кловерфилде. В Хисшире, Морланде и других местах этим, как обычно, занималась Голди, и Беата отправила Валери ей в помощь: той давно уже следовало поручать больше дел. Праздник в Кловерфилде, однако, был самым большим и важным мероприятием: после них обычно случался активный приток верующих, принявших вересковую магию за божественный экстаз. Требовалось провести праздник с размахом, чтобы привлечь как можно больше людей в культ, и Беата решила устроить очередной концерт Адалинды. Для этого они обе целый час уговаривали недовольную Калунну выпустить ее со своих земель, а та упорно сопротивлялась.
— Там опасно. Пой здесь, пусть люди сами приезжают чтобы услышать твой голос, — сердилась Калунна, — у тебя уже достаточно влияния на их сердца, чтобы они отправились в паломничество за твоими песнями.
— Но нам нужны новые поклонники. И тебе, и мне, о моя богиня, — ласково ворковала Адалинда, — чем больше их будет, тем лучше, ведь так?
— Так.
— Значит, надо очаровать их и заманить в наш культ. Это же всего на один вечер. Я буду петь им о твоих красоте и величии, о сладости вересковой магии и блаженстве веры в правильную богиню. Они полюбят тебя так же сильно, как любим мы, твои жрицы. Ведь для этого ты нас и возродила.