Буря в Кловерфилде
Шрифт:
— Да, — коротко ответил тот, — а что с другими похищенными девушками?
Беата помрачнела.
— Мертвы. И Мавис сейчас расскажет нам, зачем их убила и куда спрятала души, раз они не приходят на спиритический сеанс.
Она подошла к обеим ведьмам и холодно сказала:
— Вы проиграли. Ваш ковен теперь принадлежит мне. Время говорить. Мавис, что ты сделала с душами шести убитых девушек? И где их тела?
У той дрожали губы. И куда только делось ее величие? Она тряслась и почти плакала, нервно хватаясь за уши. Но на вопрос Беаты не отвечала.
Та
— Тянешь время? Тебе это не поможет. Девушки дадут свидетельские показания против тебя, и иллюзия мужского облика не поможет: ты держала их в плену и собиралась пустить на ингредиенты для зелий. Человеческие останки в твоем подземелье — смертный приговор. Говори уже. Или я напою тебя зельем правды, и ты все равно мне все расскажешь.
Мавис бросила опасливый взгляд на нее, а потом завертела головой, будто не понимая, что обращаются к ней.
Беата рассердилась. Да сколько можно?! На что она рассчитывала, отмалчиваясь?!
— Ты долго будешь молчать?
— Говори давай, а то мы тебя призрачным псам скормим! Нечего на нее зелье тратить, а они у нас некормленные и всегда голодные! — рявкнула Валери.
И тут Мавис разрыдалась и попыталась схватить Беату за подол лилового платья. Наткнулась на колдовской барьер, ойкнула и заревела еще горше.
— Госпожа Ата, спасите меня! Это же я, ваша Ясмин! Не отдавайте меня псам, я же согласилась стать вашей ученицей и уйти с вами! Не сердитесь на меня! Что я сделала, чтобы вызвать ваш гнев?!
Беата отшатнулась.
Ата?! Откуда Мавис узнала это имя? Она прочла мысли Беаты? Но в ее присутствии Беата вообще не думала о прошлом! Что еще за Ясмин? Что происходит?
Джеральд нахмурился.
— Она помешалась после того, как Голди ее отравила. Кхира тоже была отравлена и вряд ли что-то соображает.
— Что? О чем ты говоришь? Зачем вы их отравили? — растерялась Беата.
— Никто их не травил! — возмутилась Валери. — Джеральд, ты чего несешь?
— Я видел, что вы сделали. Когда Кхира потеряла сознание, вы с Голди обе метнулись к ней и поругались над ее телом, требуя пропустить себя вперед. Чуть не подрались из-за этого, — жестко сказал Джеральд, — но Голди отвлеклась на Александра, и ты быстро сунула Кхире в рот яд. Когда Голди это заметила, вы снова поругались, но при появлении Мавис — помирились. Ты предложила вырубить ее вместе, но в этот раз яд ей сунула в рот Голди. Какого черта вы обе натворили?
Валери пошла красными пятнами.
— Да чушь это! Не было такого!
— Было, — возразила Дана, — я тоже это видела. После этого филин Кхиры пропал.
Беата вздрогнула и бросила взгляд на пленных ведьм: паук Мавис тоже исчез. Она все еще рыдала и умоляюще тянула руки к Беате. Кхира сжалась и спрятала лицо в коленях, будто пытаясь исчезнуть.
— Где их фамильяры? Их кто-то специально уничтожил? — спросила сбитая с толку Беата.
— Нет, — Эва, Дана и Лили дружно покачали головами.
— Что вы им скормили? Голди?
Та отвела взгляд. Александр обеспокоенно взглянул на нее.
—
Мавис, услышав это, издала дикий вопль.
— Госпожа Ата, простите! Простите! Не знаю, что я сделала, но пощадите вашу Ясмин, пожалуйста! Я буду хорошей! Я же была вам нужна, почему вы меня бросаете?!
— Голди! Валери! Что вы им скормили?! — рассердилась Беата. — Признавайтесь, быстро!
— Такова была воля Калунны! — крикнула Валери. — Она собрала нас троих, дала по жемчужине и велела всунуть в рот поверженным противницам! Сказала, нам все равно придется с ними драться и рисковать жизнью, но если мы хорошо проявим себя, то получим награду! Мне она обещала пятьдесят лет юности: я начну стареть только после шестидесяти семи, и у меня будет впереди еще целая жизнь! А если буду хорошо служить, то получу еще годы и десятилетия жизни и никогда не умру! Голди обещали по тридцать лет на нее и на Александра и один шанс на воскрешение, а Адалинде — дочек ведьм и по двадцать лет для нее и Питера, либо сорок ей одной. Мы делали то, что нам велела наша богиня, ясно?
Александр тут же успокоился.
— Так это приказ Калунны? Тогда все в порядке.
Джеральд недоуменно нахмурился, но ничего не сказал.
Беата ничего не понимала. Такие шикарные награды Калунна не могла выдать просто так. Голди, Валери и Адалинде в любом случае пришлось бы сражаться. И зачем сводить Мавис, Кхиру (и Лавену?) с ума? Какой в этом смысл? Что еще за жемчужины им засунули в рот? И куда пропали их фамильяры?
— Наставница, у Мавис на шее кулон с таким же зеленым жемчугом, какой использовали Голди и Валери, — сказала Дана, указывая на ту пальцем.
Из-за ворота Мавис действительно выглядывал золотой кулон в виде четырехлистного клевера с четырьмя зеленоватыми жемчужинами.
Беата щелкнула пальцами, снимая колдовской барьер, и протянула руку.
— Дай мне его.
Мавис вскинулась и поспешно сорвала кулон с шеи.
— Это не мое! Я не воровала его! Вы поэтому сердитесь? Но я не знаю, как он ко мне попал! Пожалуйста, простите меня!
Кулон был полон сильной магии: у Беаты зазудели кончики пальцев от прикосновения к нему. Что он делал? И что за зеленоватый жемчуг был в нем?
Беата вздрогнула, узнавая его.
Это была посмертная роса. Такую же подарил ей Гиль. Три штуки она пожертвовала Калунне, а та раздала их Валери, Голди и Адалинде, велев сунуть в рот Мавис, Кхире и Лавене. Но для чего ей это было нужно? Сама Беата сделала из посмертной росы оберег для безопасного посещения загробного мира. Но что-то про жемчужины, положенные в рот, Беата тоже смутно помнила. Какой от этого должен быть эффект? Эйне говорил, что посмертную росу используют в магии смерти, и Беата хотела дать ее Дане, в качестве награды за что-нибудь. Но пока оставила себе. А что о посмертной росе говорила Калунна? Это ведь тоже было как-то связано с ковеном Тринадцати.