Буря Жнеца
Шрифт:
Глава 7
Атрипреда Яни Товис, которую ее солдаты звали Полутьмой, стояла у борта, следила, как проплывают мимо пологие берега реки Летер. Чайки качались на мелких волнах. Между тростниками виднелись рыбачьи лодочки; бросающие сети замирали, завидев потрепанную флотилию на пути в гавань. На берегах птицы облепили голые деревья, устоявшие в последнее наводнение. За стволами мертвых деревьев гонцы спешили по западной дороге в город, чтобы доставить донесения различным чиновникам – Яни Товис была уверена, что дворец уже извещен о появлении первого флота. Второй идет в полудне пути сзади.
Она будет рада вновь ощутить под ногами твердую землю. Увидеть вблизи незнакомые лица, а не эти, давно приевшиеся, владельцев которых она знает слишком хорошо и зачаcтую, надо признать, презирает.
Не один океан остался далеко за спиной. И это рождает чувство глубокого облегчения. Мир оказался… огромным. Даже древние карты Летера, показывающие путь переселения из земель Первой Империи, являли всего лишь малую долю пространства, именуемого миром смертных. Масштабы заставили всех ощутить себя крошечными – как будто пережитые великие драмы оказались незначительными, как будто истинный их смысл размазался по карте, став неуловимо тонким для разума одного человека. К тому же они заплатили за роковое путешествие дорогую цену. Десятки потерянных кораблей, тысячи умерших. Империи дальнего далёка оказались могучими и агрессивными, почти все народы охотно проверяли силу и выучку иноземных захватчиков. Если бы не удивительное мастерство ведунов Эдур и новых кадровых магов Летера, в судовых журналах содержались бы лишь записи о поражениях, и еще меньшее число солдат и матросов бросило бы взгляд на родные пейзажи.
Ханради Халаг, Уруфь и Томад Сенгары доставят Императору дурные вести, способные перевесить скромные успехи; Яни Товис была рада, что ей не придется участвовать в приеме. Увы, самой ей предстоит много неотложных дел. Военно-морские силы Летера жестоко потрепаны – нужно сообщить семьям, распределить посмертные пенсионы, перевести на родных и наследников долги, в том числе за потерянное казенное имущество. Вводящая в уныние, хлопотливая работа. Она уже мечтает о времени, когда подпишет и запечатает последний свиток.
Когда заросли деревьев и кустарника поредели, уступив место рядам лодок, причалам, а затем и каменным стенам особняков элиты, она отошла от ограждения и оглядела палубу. Обнаружила вставшего на носу Таралека Виида и подошла к нему.
– Мы уже очень близко, – начала она. – Летерас, престол Императора, самый большой и богатый город материка. А твой чемпион не показывается на палубе.
– Я вижу впереди мосты, – заметил варвар, оглядываясь почему-то назад.
– Да. Это Ярусы. В городе много каналов. Я рассказывала о Топляках?
Мужчина сморщился, отвернулся, сплюнув за борт. – Они умирают без чести ради вашей забавы. Это ты желала показать
– Гнев ему понадобится, – тихо отвечала она.
Таралек Виид провел руками по голове, пригладив волосы. – Когда он проснется в следующий раз, повод не будет важен. Твой Император будет уничтожен – и, скорее всего, и твой блестящий город в придачу. Если ты решила наблюдать за ним, то тоже умрешь. Как и Томад Сенгар, и Ханради Халаг.
– Увы, – сказала она, чуть помолчав, – я не стану свидетельницей схватки. Обязанности влекут меня на север, в Фент-на-Косе. – Она бросила ему взгляд: – Путь длиной более месяца, если на коне. Таралек Виид, этого будет достаточно?
Он пожал плечами. – Ничего не могу обещать.
– Кроме одного.
– Э?
– Что он станет биться.
– Ты не знаешь Икария так, как знаю я. Он остается внизу, но в нем нарастает возбуждение. Предвкушение. Такого я еще не видел. Полутьма, он решил принять свое проклятие; он поистине побратался с ним. Без конца точит меч. Смазывает лук. Осматривает вмятины на доспехах каждое утро. У него больше нет вопросов, и это самый зловещий знак.
– Однажды он подвел нас.
– Было… вмешательство. Больше такого не будет. Если ваше безрассудство не позволит этого.
Летерас показался на ленивом изгибе реки, простерся вдоль северного берега; величественные мосты нависали над изукрашенными домами. Небо застилал дым бесчисленных труб. Купола и террасы, башни и лоджии – все тонуло в золотистой дымке. Прямо за молом начинались имперские причалы – первые галеры флота уже сушили весла, войдя в доки. Десятки людей собрались на набережной – в том числе видна была процессия со стороны Вечной Резиденции, над официальной делегацией развевались стяги и штандарты. Яни Товис заметила, что ни одного Тисте Эдур не видно.
Кажется, узурпация власти со стороны Трайбана Гнола почти завершена. Она не удивлялась. Канцлер затеял свой план еще до того, как Король Эзгара выпил роковой отвар в тронном зале. Сам Гнол заявил бы, что просто обеспечил плавный переход власти. Империя больше, чем правитель, и канцлер обязан быть верным Империи. Вечно и навсегда. Достойные похвалы чувства… но истина никогда не бывает простой. Жажда власти – могучий поток, скрытый тучами от глаз всех, кроме, наверное, самого Трайбана Гнола. Он – самое сердце мальстрима. Он создал иллюзию полного контроля – никто еще не осмеливался бросить вызов, но Яни Товис надеялась, что время близится.
В конце концов, Эдур вернулись. Томад Сенгар, Ханради Халаг и еще трое бывших племенных вождей. А также свыше четырех тысяч закаленных воинов, оставивших наивность за спиной – в городе Птенцов, Сепике, Немиле, на берегах Напасти, Шел-Морзинна и Плавучего Авалю, среди нездешних волн, у Мекросов… путь оказался далеким. И опасным…
– Гнездо скоро будет потревожено, – с весьма угрюмой ухмылкой предсказал Виид.
Яни Товис дернула плечом: – Как и ожидалось. Мы отсутствовали очень долго.
– Может, ваш Император уже помер. Не вижу Тисте Эдур в свите.
– Не думаю, что это так. Наши к’риснаны знали бы.
– Им бог бы сообщил? Яни Товис, дары богов не бывают бесплатными. Более того, бог не скажет поклонникам ничего, что его не устраивает. Или, скорее, солжет. Эдур ничего не понимают. А вот ты меня удивила. Разве не в природе вашего божественного Странника обманывать каждый миг?
– Император не мертв, Таралек Виид.
– Дело времени.
– Ты все время так обещаешь.