Бусинка
Шрифт:
Встряхнувшись, поворачиваюсь к двери и с силой дергаю ручку на себя. Громкий скрип вонзается в барабанные перепонки, а я уже делаю уверенный шаг вперед. Темнота поглощает мой хрупкий силуэт ровно в тот момент, когда Лёша издает боевой клич и снова бросается на Женю. Последнее, что вижу, прежде чем дверь отрезает меня от моей Пары: как кулак Егорова летит в безумно смеющееся лицо бывшего.
Застыв, словно статуя у порога кабинета, осматриваюсь. Кажется, что здесь никого нет, но я знаю, что это далеко не так. Слышу чье-то спокойное, размеренное дыхание. Волосы на затылке встают дыбом. Он здесь. Ждет.
— Ну что? — голос звучит хрипло. — Может, перестанем уже играть в молчанку и поговорим?
Делаю неловкое движение вперед, опасаясь, что в любой момент в грудь может прилететь пуля. Оппонент не шевелится, однако я слышу, как учащается его дыхание. Из-за двери внезапно раздается чей-то громкий вскрик. Дергаюсь, но решаю оставаться на месте. Вряд ли я чем-то смогу помочь.
— Ну давай поговорим, — руки холодеют, и у меня перехватывает дыхание.
Словно не веря, я медленно поворачиваюсь обратно к столу, когда в помещении загорается свет, и родные серые глаза устремляют на меня немного уставший взгляд.
— Надо признать, удивлена, что ты зашла так далеко, Кира.
— Лиза? — бормочу обескровленными губами.
Оступаюсь, медленно сползаю по стенке на пол и просто смотрю перед собой, пытаясь осознать, сложить картинку. Что она здесь делает? Это же не может быть она? Не может?
— Не ожидала? — Соболь медленно поднимается с кресла и неспешным шагом направляется в мою сторону.
У меня трясутся руки, черт возьми, да я вся дрожу, как осенний лист на ветру. В голове не укладывается. Нет, я отказываюсь верить! Это бред! Какой-то бред! Наверняка у Лизы есть объяснение того, что она здесь делает!
— З-зачем? — единственный вопрос слетает с губ едва различимым шелестом.
— Что зачем, Кира? Зачем пыталась забрать у тебя все, что ты так любишь? Или зачем не давала вам с Лёшей покоя, заставляя псов кружиться рядом, словно стервятников над недобитой добычей?
Девушка опускается напротив меня на корточки. Смотрит, не отрываясь, словно пытается заглянуть в самую глубину, пробраться внутрь. Меня душат слезы. Неверия. Непонимания. Это же она! Моя лучшая, любимая подруга! Неужели все это время это была она? Но как? Почему?
— О! Может, зачем притворялась лучшей подругой, успокаивала и говорила, что все будет хорошо? Ты противна мне, Кира, — выплевывает Соболь и поднимается.
Стоит надо мной, как королева: холодная, озлобленная, полная превосходства и уверенности в себе.
— Не понимаю…
— Я и не думала, что ты поймешь. «Подруга» называется, — Лиза делает в воздухе кавычки, а затем улыбается каким-то своим мыслям. — Ты настолько погружена в себя и свои проблемы, что просто не замечаешь ничего дальше собственного носа, — качает головой девушка. — Ой, бедная я, бедная, как же так, любовь всей мои жизни бросила меня, но я же упертая, буду ждать его десять с лишним лет и страдать, чтобы все меня пожалели… Ах!
Лиза ходит передо мной взад-вперед, размахивая руками, словно сумасшедшая.
Собравшись с силами, осторожно поднимаюсь на ноги.
— Тебе самой не надоело? — поворачивается она ко мне. Длинные пепельно-белые волосы взлетают за спиной, будто парус. — Ты хоть раз спросила, как у меня дела? Не для галочки, лишь бы отвязаться, а искреннее, по-дружески, а?
— Но я же…
— Опять «я!» Ты себя слышишь?
— А ты себя?!
Сжав кулаки, смотрю на Лизу в упор, пытаясь понять, как умудрилась в очередной раз все проворонить. Когда она стала такой? Что из этого было маской? Неужели меня окружают одни предатели и лжецы? Сначала Женя, теперь она — лучшая и единственная подруга.
— Чего ты хочешь? — цежу сквозь зубы, стоя напротив некогда дорогого мне человека. Все рассыпалось в один миг. Покрылось прахом. — Компания твоя, как я понимаю. Ты ее хотела? Забирай!
— Мне не нужна эта проклятая компания, — закатывает глаза Соболь. Отходит обратно к столу. Я, как хищник, наблюдаю за каждым ее движением. Девушка берет какие-то бумаги и швыряет в мою сторону. Опускаю глаза в пол, всматриваясь в надписи на белой бумаге, но, естественно, ничего не могу разглядеть. — Документы на фирму. Моя подпись стоит внизу.
— Я не понимаю, — повторяю в очередной раз. — Если не фирма, то что тогда?
— Лёша.
— Лёша?
— Ты глухая? — огрызается. Смотрит на меня, как на идиотку, и, тяжело вздохнув, поясняет: — Ну конечно Лёша! Ты так и не поняла? Я должна была быть его Парой! Я! Меня готовили к этому с самого рождения. Обучали, посвящали в дела фирмы и секреты семьи. Меня отправили учиться за границу, чтобы набраться опыта, получить образование. А по возвращении я должна была выйти за него, пока не появилась ты и все не испортила. Как же я тебя ненавижу, Шульман! Как же ненавижу!
— Подожди, — шестеренки крутятся с утроенной силой. Я, кажется, даже слышу легкий скрип внутри головы. — А Алексей?
— Господи, Кира, ты такая тупая! Он мой друг и соратник.
— Он же поставил тебе Метку, черт возьми!
— И что? — Лиза на мгновение замирает. Застываю вместе с ней, гадая, какую подлянку она еще решит устроить. Но девушка только бросает беглый взгляд на двери и снова переводит глаза на меня. — Любой может поставить Метку, главное поддерживать ее и периодически освежать. Все это время мне был нужен только Лёша, ну и, пожалуй, Артур.
— Нет! — срывается рыком. — Даже не думай!
Если до этого я пребывала в странной прострации и непонимании, то теперь, когда речь зашла про сына, у меня просто срывает крышу. В мгновение ока оказываюсь перед бывшей подругой и вцепляюсь в ее выбеленные волосы обеими руками. Времени на раздумья не остается. Дергаю Лизу на себя, чтобы ее лицо оказалось на уровне с моим — что довольно проблематично, учитывая разницу в росте — и шиплю прямо в искорёженную от боли и гнева физиономию:
— Не смей даже произносить его имя! Никогда! Слышишь меня? Никогда!