Бутч и Кэссиди

Лурье Александр

XI

Алина была из тех женщин, которых нужно брать силой. Если бы ей это сказали прямо, она бы возмутилась, но в глубине души Алина считала, что так, и только так, должен вести себя настоящий мужчина. Бутч вполне соответствовал запросам.

Кэссиди не мог вести себя, как Бутч, и это все усложняло. Старая манера поведения ему тоже перестала нравиться. Он вообще никак себя не вел. Все, что он делал, свидетельствовало о том, что он абсолютно не представлял себе, что предпринять. Он засыпал Алису цветами - подарки она отказалась принимать наотрез. Иногда появлялся

у нее в гостях, приводя в трепет остальных жильцов дома. Временами они вместе ужинали. Гуляли по вечерам, Кэссиди и это считал величайшим чудом, хотя, конечно, хотелось большего. О большем же можно было только мечтать: Алиса любила своего мужа. Но Кэссиди все же не терял надежды.

Увлеченный собственными переживаниями, Бутч не замечал, что происходит с побратимом, пока в начале мая Штейнбоков не сообщил во время завтрака нечто необычайно важное:

– У меня есть для вас преинтересное известие, господа, - Штейнбоков был похож на циркового факира, - Мы вчера получили секретное письмо из столицы.

– Не хрен им делать, - отозвался Бутч, подцепляя шпротину золотой вилкой.
– Чего там еще - небось, хотят закрыть свободную зону?

– Никак нет, о нетерпеливейший, - усмехнулся Димыч.
– Не угадали-с. Вторая попытка.

– Собираются повысить налоги и отчисления в казну, - предположил Бутч.

– И это неверно, о восxитительнейший. Попытаетесь еще?

– Не тяни кота за хвост. Ничего дельного они все равно не предложат.

– Это как посмотреть, о предусмотрительнейший! Итак, слабонервных прошу удалиться. Оркестр, дробь: министры внутренних дел, обороны и безопасности предлагают господам Санденсу Бутчу и Киду Кэссиди стать советниками правительства по национальной безопасности в чине генералов армии с неограниченными полномочиями. В случае вашего согласия они готовы немедленно вылететь на переговоры. Инициатива исходит от премьера - "в связи с ухудшением внутреннего и внешнего положения республики".

Бутч удовлетворенно хмыкнул.

– Что, Феденька, репка?

– Это еще не все. Независимо от этого из аппарата президента пришло предложение присоединить к свободной зоне три соседние области, выделив их в губернаторство под вашим управлением.

– Недурно, но мог бы предложить и больше, Я, например, всегда хотел быть премьер-министром. Это бы звучало: "Их высокопревосходительства Санденс Бутч и Кид Кэссиди". А, Кид?

Только тут Бутч заметил, что Кэссиди смотрит куда-то в сторону невидящими глазами. Тарелка его была совершенно не тронута.

– Эй, браток, что с тобой? Ты, часом, не приболел?

Кэссиди встрепенулся. Скользнул взглядом по присутствующим и встал из-за стола.

– Кид, ты слышал информацию Димыча?

Кэссиди, двигаясь, как восковая кукла, закурил и пошел к выходу. У двери он повернулся и с непередаваемой интонацией произнес:

– Мне бы ваши заботы...

Допрошенный с пристрастием мажордом заявил, что их превосходительство уже с неделю в таком состоянии, Бутч встревожился не на шутку и побежал в апартаменты Кида. Тот

лежал на кровати и курил, уставясь в потолок. Комната, похоже, давно уже не проветривалась и не убиралась. Бутч присел на кровать и взял Кэссиди за руку:

– Что стряслось, брат?

Кэссиди с трудом разжал губы:

– Ничего.

– И все-таки, в чем дело?
– Кэссиди попытался отвернуться.
– Ты ж меня знаешь, я не отстану.

– Все нормально,

– Все ненормально! Все просто отвратительно! Мне что, весь город на уши поставить, чтоб ты в себя пришел? А?

Кэссиди всxлипнул.

– Ты прав... Все плохо... Все очень-очень плохо. И хорошо уже никогда не будет.

Он разрыдался. Потрясенный Бутч не мог вымолвить ни слова. Потянулся за сигаретой. Он никогда не видел Кэссиди плачущим и совершенно не знал, как себя вести в этой ситуации.

Кэссиди вытер глаза простыней и попросил:

– Пусть принесут пива.

Пил, захлебываясь, зубы стучали о край кружки. Бутч смотрел на него, как смотрят на шкатулку, в которой внезапно обнаруживают двойное дно, а потом спросил:

– Эго все из-за нее?

Кэссиди кивнул.

– Она не хочет спать с тобой?

– Она меня не любит.

– Вот ты чего захотел... А кого она любит?

– Мужа.

– Говорит, что мужа. Репка, Феденька, репка.

Посидели, помолчали.

– Вот что, Кид, я тебе советы давать не стану, сам не знаю, что делать, но делать будем. Если есть один шанс из тысячи, мы его используем. Уточняю: забыть ее ты не хочешь или не можешь, переключиться на кого-нибудь другого - тоже нет. Может, мы ее супруга забудем?

Кэссиди взглянул на него, и Бутч поперхнулся,

– Считай, что не говорил. Тогда - только в штыковую. Но сначала ты должен привести себя в порядок. На кого ты похож?! Стыдно сказать. Ты думаешь, такое убоище можно полюбить? Сегодня же бегать начнешь, курить перестанешь - Димыч тебе тренера найдет, это же просто позорище, до чего себя довел!

Кэссиди покорно кивал,

– А за Алису не беспокойся. Никуда не денется. Тоже мне, бином Ньютона. И не таких видали...

XII

Алиса была в магазине одна, когда увидела подъехавший красный "клио". Из него вышла красивая высокая блондинка в темных очках, словно сошедшая со страниц журнала мод. Такие покупательницы появлялись нечасто, и Алина насторожилась.

Девушка вошла в магазин, огляделась и полушепотом спросила:

– Вы - Алиса?

– Да. А что?

– Мне очень нужно поговорить с вами наедине.

Голос прозвучал так умоляюще, что Алиса не могла отказать. Прошли в конторку, Алиса включила чайник, незнакомка достала длинную тонкую сигарету и, спросив разрешения, закурила. Начать разговор она решилась, только отпив кофе.

– Вы меня, конечно, не знаете. Меня зовут Лена, Лена Васильева, Мы с Кидом раньше были вместе.

– Вы были его девушкой?

– Ну... Не совсем...

– То есть?

– Я не могла быть его девушкой. Это не для таких, как я.

– Это еще почему?