Бык в западне
Шрифт:
Ларин и Куделькин с отчаянием следили за тем, что происходило прямо перед их глазами. Они видели тяжелый желтый «Икарус», с ходу разнесший в щепки полосатый шлагбаум. Видели бородатых приземистых боевиков, бесшумной цепью разбегающихся по полю. Видели, как кривоногие быстрые боевики выбрасывают из окопов растерянных, обезоруженных милиционеров, которым каких-то полчаса назад свой же батальонный категорически приказал не оказывать террористам никакого сопротивления.
За считанные минуты боевики захватили блокпост. Еще быстрее они заняли все удобные позиции
— Юра… — негромко приказал капитан Ларин. — Собери всех оставшихся в наш окоп.
— Бойцы! — крикнул Куделькин, спрыгивая в траншею. — Отец командир всех к себе требует!
Он еще посмеивался. Он еще немного играл. Но чисто автоматически.
Полностью происходящее до Куделькина еще не дошло, только интуитивно он понимал, как резко изменилась ситуация. Он чувствовал, что хрупкая тишина над блокпостом действительно предельно хрупкая — до первого выстрела. Хлопнет первый выстрел — и все, не будет больше никакой тишины. Будет сплошная мясорубка.
Но, понимая это, Куделькин понимал и то, что не посмеиваться он тоже уже не может. Запросто можно свихнуться от непонимания ситуации.
— Всем на блокпост!
Куделькин повернулся. Прямо над траншеей, над головами милиционеров, стояло несколько бородатых радуевцев в камуфляже, с зелеными лентами через лоб и с «Калашниковыми» в руках.
— Бегом! — приказал один из боевиков, рослый, рябой, с блестящими глазами. Как позже узнал Куделькин, это был Турпал, один из помощников Салмана Радуева.
— Вот так вот, товарищ капитан… — обреченно и зло сплюнул под ноги Ларину лейтенант Гродников. —Я бы теперь на вашем месте, товарищ капитан, застрелился… Даже не стал бы думать… Тоже мне война… Тоже мне командиры Сдать блокпост без единого выстрела!..
Лейтенант Гродников всегда недолюбливал Ларина, но это, пожалуй, было уже слишком
— Заткнись, лейтенант! — приказал Куделькин, но заросший щетиной боевик гортанно крикнул:
— К стене!. Всем к стене..
Под дулами автоматов Куделькин, Ларин, лейтенант Гродников и трое выбравшихся из траншеи милиционеров присели на корточки под холодной бетонной стеной, которая, как это ни странно, вновь отметил про себя Куделькин, тоже пахла потревоженной землей.
Сегодня все пахнет землей, равнодушно подумал Куделькин, стараясь не смотреть на багровое лицо капитана Ларина.
— А это что за хер? — негромко удивился кто-то из бойцов.
Куделькин поднял голову
Прямо перед ними, как из-под земли, вдруг возник плечистый человек в защитного цвета комбинезоне и в темном берете на удивительно круглой седой голове. В глазах неизвестного вспыхивали возбужденные огоньки.Что бы ни происходило вокруг, он совершенно явно ничего и никого не боялся. На его плече лежала видеокамера.
— Я оператор третьего канала английского телевидения, — по-русски, очень неплохо, практически без акцента отрекомендовался человек в защитного цвета комбинезоне и повел видеокамерой по хмурым лицам завороженно замерших на корточках бойцов. — Кто тут старший?.. Кто тут командует?.. Кто отвечает за этот блокпост?
— Это кто тебе такое сказал, английская гнида?.. — негромко и презрительно спросил капитан Ларин. — Это кто тебе такое сказал, английский пиздюк, что мы перешли на сторону чеченского сопротивления?..
— А разве вы не перешли?.. — опешил оператор.
Он даже непонимающе обернулся на усмехающихся боевиков.
— Они перейдут, да! — гортанно крикнул Тур- пал. — Они скоро перейдут. Они сейчас перейдут. Они все перейдут на сторону Ичкерии — И крикнул: — Эй, русские!.. Переходите к нам!.. — И картинно вскинул над собой руку — Мир всем вам и нам. Переходите на сторону бойцов свободной Ичкерии!.. Мы боремся за свободу!.. Будем вместе бороться против российских оккупационных войск!..
Никто не ответил.
Куделькин снизу внимательно рассматривал боевика.
Несмотря на холодный ветер, постоянно налетающий со стороны реки, рослый Турпал был одет в летний камуфляж. Загорелый лоб пересекала зеленая лента с непонятной арабской вязью. В правой руке Турпал держал АКМ. На поясе на самодельных разгрузках висели три гранаты.
— Вот ты!.. Да, ты!.. Тебе я говорю!.. — коротким грязным пальцем Турпал указал на мгновенно побледневшего лейтенанта Гродникова. — Ты почему без оружия, да? Где оружие?..
— Выкинул.
— Как выкинул?..
— Я в плен с оружием в руках не сдаюсь… — еще сильней побледнев, вызывающе заявил лейтенант.
Турпал оглянулся на бородатых боевиков и ухмыльнулся Разворошив рукой темную жесткую даже на вид бороду, он склонил голову набок.
— Это кто тебя в плен брал?.. Покажи, да… Прямо сейчас покажи… Это я тебя в плен брал?.. Он тебя в плен брал?.. — И объяснил, ухмыльнувшись: — Здесь никто никого в плен не брал и не будет брать… Нам не нужны пленные… А ты бросил оружие… Разве ты мужчина, да?.. Разве может мужчина бросить оружие?.. — И повторил: — Никто тебя в плен не брал…
— А куда? — окончательно растерялся лейтенант.
— А никуда!.. — по-волчьи оскалился Турпал. — Никто никого не брал в плен… А ты не мужчина… Я сейчас тебя могу пристрелить за трусость… Ты оружие бросил… Таких, как ты, в плен не берут… — И нагло ухмыльнулся. — У тебя хорошая куртка, да?.. Теплая…Мне нравится твоя куртка… Снимай!.. Скоро ваша «Альфа», наверное, будет нас штурмовать… Это хорошо… Это значит, вас завтра в гробах отправят в Москву, а нам достанется все ваше оружие… Так что снимай куртку..Не надо тебе куртку… Ты зря бросил оружие, да?.. Мы тебя не будем брать в плен… Мы сейчас разведем заложников по окопам и будем ждать «Альфу»… Мы так разведем заложников, чтобы на каждого нашего бойца оказалось по два русских… А вы… — посмотрел он на милиционеров, — вы нам не нужны… Поняли, да?.. Мы вас не брали в плен… — И перевел взгляд на Гродникова. — У тебя хорошая куртка, да?.. Подари…