Был
Шрифт:
– Серёг, а там во дворе никого чужих нет? – беру быка за рога.
– Есть (Вот оно!). Надька с подругой сидят из соседнего дома.
– А больше никого!?
– Кто тебе нужен то? – смотрит подозрительно.
– Да брат троюродный обещался заехать. пьянчужка. длинный такой.
– Нет. Таких нет. А я не курю, два года как бросил. – показывает на мою сигарету.
По моему мнению алкоголь гораздо раньше уничтожает организм, чем никотин, но ему видней.
– С такой железной силой воли тебе. Серёга, в этом мире. все двери открыты…
– Вот пить брошу!
–
Правым глазом выглядываю во двор. Подозрительных никого. Тут приходит успокаивающая мысль: «Откуда они знают где я живу? Правильно ниоткуда. Где работаю могли проследить, но по пути к дому хвоста за собой не обнаружил.»
«…Ничего не говори, не подходи на выстрел,
Не смотри по сторонам, они и так уже близко.
И на глаза не попасться бы им.
И уйти незамеченным…»
Пикник.
Ныряю в подъезд, лифт, седьмой этаж. родная, обитая четырёхмиллиметровой сталью, дверь. Сразу запираю за собой. на железную щеколду. Косяки усилены металлом, надеюсь не так просто будет выдавить, как там в деревянной двухэтажке.
В сумерках коридора разбросаны шарики разной величины. Включаю свет. всё ясно, беда, вернее кактусы, везде на полу во всех комнатах и кухне. Не разуваясь, осматриваю степень ущерба. босиком уже по квартире не походишь. Заглядываю в спальню. там в углу. на подоконнике стоял старый кактус полуметровой вышины. Вернее, раньше стоял, а теперь валялся на полу, ещё сегодня утром облепленный своими разнообразными кактусятами он пребывал в забытьи и выдерживал редкие поливы, на то он и кактус. И вот теперь его обнаружили. Приклеенный горшок выдержал, кактус нет.
Мяу. Мааау мяяяяя…– Умка начинает свой подробный рассказ о том, что произошло. Как он уговаривал этого дурака не делать, но разве его кто ни будь слушает?
Появляется Феодосий, укоризненно и презрительно смотрит на стукача. начинает умывать морду, как бы говоря: «Подумаешь. дело то житейское…»
– Итак, забулдыга, значит оправдываться не будем? – спрашиваю.
Мы с женой как-то поспорили, могут ли у кошачьих быть умственно отсталые, дауны и т.д. Она говорила, что нет, (мол природа сама отсеивает брак и дефективным не выжить). а я, тыкая пальцем в живой пример: «А это кто если не дурак? Гений?» В конце концов сошлись во мнении что Федя уж если и не гений, то далеко не глуп. просто понимая, он никак не может отказаться от цели, которая влетает ему в башку. не смотря ни на какие последствия…
Вздыхаю. прохожу в зал, беру из серванта паспорт.
– Вы тут порезвитесь немного. Я приду всё уберу. – душа не заныла о том, что могут исколоть себе лапки и носы. В этих никакие колючки не воткнуться.
Отделение полиции обнесено высоким зелёным забором. по верху колючая проволока, камеры по периметру, режимный объект. Вход со двора, паспорт при мне, легенда готова. Вперёд.
В фае, большой потёртый стол, открытая, общая тетрадь в центре, слева три телефона разных цветов. справа. уткнувшись стволом в направлении двери, «ксюша» (АКСУ- 74. калибра 5,45). Неплохая машинка. у меня в армии такая же была, в ближнем бою в ограниченном помещении, то, что надо не
За столом старший сержант, цепким взглядом оценивает всех входящих.
–Здравствуйте. – говорю- Мне бы узнать к кому тут обратиться?
–По какому делу?
–Делу преследования, вернее мошенничества. Точнее…
– Вам к следователю. Направо по коридору, двенадцатый кабинет. Он разберётся. (С вами не добавил, но точно подумал.)
– Благодарю, – и устремляюсь через рамку металлоискателя, который заливается звонкой трелью.
– Телефон, зажигалки, сигареты, ключи всё на стол и по новой.
Выворачиваю карманы в пластмассовую коробку выкладываю содержимое, прохожу, сигнал молчит, проскочил. По всей длине коридора расставлены стулья. народа не много. Прохожу, рассматривая номера на кабинетах у двенадцатого четыре человека. Занимаю очередь за подслеповатым старичком с. видимо, дочерью, лет пятидесяти. На стене стенды с образцами заявлений, сажусь на свободный стул. Сколько ждать не знаю, у всех разное дело, разные обстоятельства, кого-то переправят в другие кабинеты, с кем-то придётся повозиться… Десять минут. пятнадцать. двадцать. дверь не шевельнулась, как приклеенная. Сижу «медитирую» тупо уставившись взглядом в стену напротив.
Через пол часа ручка двери наконец дёрнулась в проём хлынули солнечные лучи и из комнаты выплыла длинная фигура в сером плаще …Вова! Вот это номер …
– Заходите почаще. Владимир Вольдемарович, будем всегда рады …– следом появляется лейтенант. протягивает руку для прощания.
Я встаю и крадусь на выход. шансов что меня не увидят нет, может не опознают со спины. Вольдемарычь вот это да! Стараюсь не суетится и не ускоряться. В конце коридора, как-то странно боком выходит сержант и плюхается плашмя на пол, за ним стоит. размахивая «ксюшей», как указкой Лиза.
–Все на пол. Лицом вниз. – шёпотом.
Ложусь так же быстро, как сержант и чувствую, что меня рывком поставили на ноги.
–Вам не надо. Вперёд… – улыбается змея.
Все уже уткнулись в пол. Лейтенант попытался отступить в кабинет, но был тут же перехвачен за грудки Вовиной рукой и трепыхался как муха на липучке. В спину толчок. А вот и Антуан. Нас вместе с лейтенантом впихивают в комнату и усаживают за длинный стол. друг против друга.
– Итак к вам посетитель. – Антуан ладонью показывает на меня. – И нам очень бы хотелось узнать зачем он к вам пожаловал.
– Так мимо просто проходил. смотрю забор весёлый. думаю, а что там внутри, в этом здании? – я.
– И метровые буквы: «Полиция». на крыше, вас не смутили? – Вова вмешался.
– Какие буквы? Не заметил…
Антуан берёт лист бумаги и кладёт передо мной из стакана выуживает ручку. водружает рядом.
–Насколько мы понимаем, надо написать заявление. Правильно, лейтенант? – Вольдемарячь кивает в сторону стража порядка, тот, как болванчик кивает головой, ничего не понимая.
–Пиши.