Былое и думы.(Предисловие В.Путинцева)
Шрифт:
Впрочем, это принадлежит к нашему катехизису — и я боюсь увлечься в повторения.
Травиаты наши в истории нашего развития не пропадут, они имеют свой смысл и значение и представляют удалую и разгульную шнрингу авангардных охотников и песельников, которые с присвистом и бубнами, куражась и подплясывая, идут в первый огонь, покрывая собой более серьезную фалангу, у которой нет недостатка ни в мысли, ни в отваге, ни в оружии с «иголкой».
3. Цветы Минервы
Эта фаланга — сама революция, суровая в семнадцать лет… Огонь глаз смягчен очками, чтоб дать волю одному свету ума… Sans crinolines, идущие на замену sans-culotte'aм. [1376] (431)
Девушка-студент,
1376
Без кринолинов (то есть «синие чулки»)… без коротких штанов (то есть санкюлотам) (франц.).
Тут надобно забыть все камелии и магнолии, забыть, что существуют два пола. Перед истиной науки, im Reiche der Wahrheit [1377] различия полов стираются.
Камелии наши — жиронда, оттого они так и смахивают на Фобласа.
Студенты-барышни — якобинцы, Сен-Жюст в амазонке — все резко, чисто, беспощадно.
У камелий маска loup [1378] из теплой Венеции.
У студентов маска же, но маска из невского льда. Первая может прилипнуть, вторая непременно растает… но это впереди.
1377
в царстве истины (нем.).
1378
черная дамская полумаска (франц.).
Тут настоящий, сознательный протест, протест и перелом. Се n'est pas une emeute, c'est une revolution. [1379] Разгул, роскошь, глумленье, наряды отодвинуты. Любовь, страсть на третьем-четвертом плане. Афродита с своим голым оруженосцем надулась и ушла; на ее место Паллада с копьем и совой. Камелии шли от неопределенного волненья, от негодованья, от несытого и томного желанья… и доходили до пресыщения. Здесь идут от идеи, в которую верят, от объявления «прав женщины», и исполняют обязанности, налагаемые верой. Одни отдаются по принципу, другие неверны по долгу. Иногда студентыуходят слишком далеко, но все (432) же остаются детьми — непокорными, заносчивыми, но детьми. Серьезность их радикализмапоказывает, что дело в голове, в теории, а не в сердце.
1379
Это не бунт, это революция (франц.).
Они страстны в общем и в частную встречу вносят не больше «патоса» (как говаривали встарь), как всякие Леонтины. Может, меньше. Леонтины играют, играют огнем и очень часто, вспыхнув с ног до головы, спасаются от пожара в Сене; утянутые жизнью прежде всяких рассуждений, им иной раз трудно победить свое сердце. Наши бурши начинают с анализа, с разбора; с ними тоже
Долго ли проплывут они a livre ouvert, [1380] я не знаю, но место в истории займут по всей справедливости.
Самые недогадливейшие в мире люди догадались об этом.
Старички наши, сенаторы и министры, отцы и дедушки отечества, с улыбкой снисхожденья и даже поощренья смотрели на столбовых камелий (если только они не были супругами их сыновей)… но студентыим не понравились… ничего не похожи на «милых шалуний», с которыми они иногда любили языком отогреть старое сердце.
1380
Здесь: без оглядки (франц.).
Давно гневались старички на суровых нигилисток и искали случая их подвести под сюркуп. [1381]
А тут, как нарочно, Каракозов выстрелил… «Вот оно, государь (стали ему нашептывать), что значит не по форме одеваться… все эти очки, клочки». — «Как? не по утвержденной форме? — говорит государь. — Строжайше предписать». — «Попущенье, ваше величество, попущенье! Мы только и ожидали милостивого разрешения спасать священную особу вашего величества».
1381
под проигрыш (от франц. surcoupe).
Дело не шуточное — принялись дружно. Совет, сенат, синод, министры, архиереи, военачальники, градоначальники и другие полиции совещались, думали, толковали и решили, во-первых, изгнать студентов женского пола из университетов. При этом один из архи(433)ереев, боясь подлога, приснопамятствовал, как во время оно, в лжекафолической церкве, на папеж избрана была папиха Анна, и предложил было своих иноков… так как «пред очами мертвецов срама телесного нет». Живые не приняли его предложения, генералы же, с своей стороны, думали, что такого рода экспертиза может быть только поручена высшему сановнику, который своим местом и доверием монарха поставлен вне соблазна; хотели от военного ведомства предложить это место Адлербергу старшему и Буткову — от статских. Но и это не состоялось, говорят, потому, что великие князья домогались на этот пост.
Затем совет, синод, сенат приказали в двадцать четыре часа отрастить стриженые волосы, отобрать очки и обязать подпиской иметь здоровые глаза и носить кринолины. Несмотря на то что в «Кормчей книге» ничего не сказано о «обручеюбии» и «подолоразверстии», а волосы плести просто в ней запрещено, черное духовенство согласилось. На первый случай жизнь государя казалась обеспеченною до Елисейских полей. Не их вина, что в Париже тоже нашлись Елисейские поля, да еще с «круглой точкой».
Чрезвычайные меры эти принесли огромную пользу, и это я говорю без малейшей иронии — кому?
Нашим нигилисткам.
Им недоставало одного — сбросить мундир, формализм и развиваться с той широкой свободой, на которую они имеют большие права. Самому ужасно трудно, привыкнув к форме, ее отбросить. Платье прирастает. Архиерей во фраке перестанет благословлять и говорить на о…
Студенты наши и бурши долго не отделались бы от очков и прочих кокард. Их раздели на казенный счет, прибавляя к этой услуге ореолу туалетного мученичества.
Затем их дело — плыть au large. [1382]
1382
на простор (франц.).