Быстроногий олень. Книга 1
Шрифт:
— Работать надо, а не в гости ездить, — упрямо возразил председатель. — Вот мы подкормку на песца вовремя вывезли. Ого, какое это полезное дело. Теперь все видят: песцы не уходят, следов песцовых еще больше стало, все ждут большой удачи в зимней охоте.
Долго упорствовал Айгинто, но парторг настоял на своем. Было решено, что янрайцы поедут в Илирнэй, используя морской путь туда для охоты на моржа и нерпу.
Моторная флотилия янрайцев прибыла к соседям под вечер. Добротные домики Илирнэя весело поблескивали голубыми окнами. В центре поселка
Хозяева высыпали из домов встречать гостей. Приветственные возгласы, шутки, смех огласили морской берег.
— Чего приехали?.. Парторга у нас забрали, теперь и председателя увезете?
— За ветряной машиной вашей приехали. Э-лек-три-чество нам надо, — тут же отозвался на шутку илирнэйца Пытто.
— Хо!.. Новость смешная до моих ушей дошла: будто янрайцы решили догнать нас, — донесся из толпы илирнэйцев чей-то насмешливый голос.
Многие из гостей помрачнели.
— Видно, только до ушей твоих и дошла эта новость, а до головы еще не добралась. — обратился Омкар к колхознику. — А вот когда она до головы твоей дойдет, тогда поймешь, что об этом не со смехом, а с уважением говорить надо.
— Скажите, нет ли у вас доброй вести о Тэгрыне? Не поднялся ли снова в небо Крылатый человек? — спросил седой, сгорбленный илирнэец. Сразу наступила глубокая тишина. Все смотрели на Айгинто, который напоминал своим обликом старшего брата.
— Лежит, как прежде, Тэгрын, — тихо ответил Айгинто. — Не летает, а лежит Крылатый человек…
— Что это за собрание такое? — весело прозвучал громкий голос Караулина. Хозяева и гости повернулись в сторону подходившего к берегу заведующего райзо.
— Давно он здесь? — спросил Айгинто у Омкара с явной неприязнью во взгляде: спор с Караулиным из-за амулетов старика Ятто был еще памятен ему.
— Вчера приехал, — ответил Омкар и, глянув на Гэмаля с улыбкой, понятной только им двоим, добавил: — На открытие убойного пункта прибыл, в газетах ведь об этом писать будут…
Огромного роста, в высоких резиновых сапогах, похожих на ботфорты, в расписном малахае, Караулин выглядел очень живописно. За плечами у него было двуствольное ружье, патронташ до отказа набит патронами, по бокам висели бинокль и фотоаппарат «лейка». Узнав о причине приезда янрайцев, Караулин резко повернулся к Айгинто:
— Так, та-а-к! — с издевкой протянул он. — Значит, решили, как до войны, за двести километров чайку попить… Вот за это спасибо, обрадовали! Молодцы! Сразу видно — хорошо понимаете, чем фронту помогать надо.
«Ого, что он говорит, крикун этот», — пронеслось в голове Айгинто.
— Вы бы еще всех своих старух, детей в гости притащили, — повысил в общей тишине голос Караулин.
— Почему ты с нами таким громким голосом разговариваешь, а? — вдруг как-то вкрадчиво и совершенно спокойно спросил Айгинто. Янрайцы удивленно посмотрели
— Надо сердцем звать людей к хорошему! Ты думаешь, мы просто чай пить приехали?.. Нет, мы сюда приехали, чтоб хорошо посмотреть, особенными глазами посмотреть, как лучше нам жить. Надо, чтобы большой костер в сердцах янрайцев зажегся, надо, чтобы Илирнэй снился нам!
Караулин минуту слушал Айгинто, затем пренебрежительно махнул рукой, повернулся к Гэмалю.
— Ну, а ты что скажешь, товарищ Гэмаль, по этому поводу?
— То же скажу, что и Айгинто, — с подчеркнутым спокойствием ответил Гэмаль.
— Странно, странно, что ты, такой умный человек, и вдруг…
— Ладно, хватит спорить, — вмешался в разговор Омкар. И тут же громко обратился к илирнэйцам: — Уводите по домам гостей, покажите, как вы рады своим соседям!
После чая, начался осмотр хозяйства илирнэйского колхоза. Янрайцы шумной толпой шли за гостеприимными хозяевами, жадно рассматривая все, как будто попали в Илирнэй впервые. Электрические точила, станки и сложные инструменты косторезной мастерской, огромные столы пошивочной мастерской, залитые электрическим светом, чистые кормушки питомника собак — все это ощупывалось руками, пристально разглядывалось, оживленно обсуждалось.
— Смотрите, смотрите, какие лапы у этих колымских щенков! Это же медведи настоящие! — кричал Иляй, осматривая одну кормушку за другой.
Рультын, вытащив из кармана один из своих многочисленных карандашей, что-то записывал с глубокомысленным видом.
— Нет, вы послушайте, что Омкар говорит, — вдруг воскликнул он и послюнявил карандаш. — Он говорит, что питомник каждый год в колхозную кассу сорок тысяч рублей добавляет!..
— Да, это не то, что у нас — не какой-нибудь десяток этой сильной колымской породы, — сокрушенно вздыхал Нотат. — Себе не хватает, не то чтобы на сторону продавать.
— А свет, свет какой здесь у собак! Э-лек-три-че-ство! — многозначительно произнес Пытто, указывая на яркие дамочки. — А у нас Иляй ярангу свою нерпичьим жирником все еще освещает. На керосин себе не заработал.
Иляй открыл рот, чтобы ответить на неприятную реплику Пытто, но возразить ему было решительно нечего. Да, что верно, то верно, действительно он, Иляй, освещает свою ярангу жирником, тогда как у илирнэйских собак горят электрические лампочки. Тяжело вздохнув, Иляй осторожно протянул руку к выключателю, дважды повернул его.
— Э-лек-три-чество! — тихо произнес он. — Э-лек-три-чество!.. Словно кусочки солнца вложил кто-то в эти стекляшки.
Узенькие глаза Иляя, улыбаясь, смотрели на яркие лампочки.
— Все, все осматривайте, — наставлял своих колхозников Айгинто. — Потом спрашивать будем, кому что понравилось, кому что хотелось бы перенять для нашего колхоза.
— Ну, что ж, пойдем дальше, — предложил Омкар.
Янрайцы не без сожаления один за другим покинули питомник.
Гости и хозяева проходили мимо многочисленных рядов высоких вешалов, на которых вялилась юкола.