Быть бардом непросто
Шрифт:
– Кто ты? – потрясенно спрашивает Аид, прижимая к себе свина и пытаясь встать.
– Да-а, – говорит сказочное видение, – надо тебе было хоть дверь открытой оставить. Пошли, проветришься. А то так и до глюков недолго.
Эльф растроганно улыбается и отрицательно качает головой.
– Не беспокойся, прекраснейшая. Я сам. – И он мужественно отворачивается, разыскивая взглядом злосчастное ведро с краской. Красить больше не хочется. Но… надо так надо.
Смотрю на зеленого от пяток до макушки Аида, прижимающего к себе банку с краской и радостно
Меня он, кстати, назвал прекрасной принцессой и попытался поцеловать руку, когда я вытаскивал эту заразу на улицу. Удается мне вытащить его далеко не сразу, но все же удается. Светлый сопротивляется и требует не бросать бедненького маленького летающего синего свина. Все мои доводы в пользу того, что свиньи не летают, он просто не воспринимает. Выворачиваю ему руку за спину и вывожу так. Аид плачет… я же чувствую себя садистом.
Через полчаса на относительно чистом воздухе улицы светлый приходит в себя, осознает, что произошло, и его тошнит. Я помогаю ему отползти к канаве, где и оставляю, жалея его гордость.
Минут через десять он приходит обратно уже на своих двоих и, не дав мне раскрыть рта, интересуется, купил ли я ковер.
– А то! Его часа через три доставят. Как раз все просохнет.
– Сколько?
– Что – сколько?
– Сколько он стоит?
– О, сущие медяки. На!
Светлый ошарашенно взирает на всунутый ему в руки золотой.
– Теперь посиди вот тут. А мы с Рей пока сходим в ближайшую таверну и принесем что-нибудь поесть.
Аид не возражает.
Возвращаемся примерно через час, потом все вместе едим, а потом… потом приезжают рабочие. И тут начинается.
Светлый воспаряет духом и выдает приехавшим грузчикам ценные указания:
– Ковер сюда.
– А остальное?
Пауза.
– А есть еще что-то, кроме ковра?
Я загадочно улыбаюсь в стороне, делаю вид, что меня нет.
– Есть. Так куда грузить? – Ну… э-э-э… тоже в комнату.
– Ясно.
Аид чешет макушку, тролли же возвращаются к телеге, откидывают брезент и начинают вносить вещи в дом.
Мимо светлого эльфа проносят огромный, расшитый золотом ковер, три кресла, диван, кровать, еще одну кровать и широкую доску – два на половину метра.
– А это-то зачем?! – спрашивает Аид ошарашенно.
– Это мне. – Подхожу ближе и подмигиваю светлому. – Ее прибьют под потолком, я на ней буду спать.
– А… а деньги откуда? Или это тоже приобретено за медяк?
– А то!
– Распишитесь.
Киваю и ставлю размашистую подпись на подсунутой мне бумажке.
– Это что было? – нервничает Аид. – Дай сюда!
Бумажку вырывают. Тролль от неожиданности отшатывается. Светлый хватает ртом воздух при виде цифры в двадцать золотых монет.
– Не переживай. Это в кредит.
– Что?!
– Ну… гномы оформили мне кредит. Так что все это – сейчас бесплатно.
– Что?!
– Ты
Тролли хмуро бурчат что-то себе под нос и уезжают. Я вместе с Рей захожу в дом и довольно оглядываюсь. Шикарный мягкий ковер с вышитыми рисунками в виде водяных лилий радует взор. Резные кресла и диван полукругом стоят вокруг камина. На стене висят два гобелена с прекрасными лесными пейзажами.
У противоположной от камина стены виднеются две кровати. Над одной из них прибита моя подвесная полка с матрасом и подушкой. Ура! У меня есть подушка…
– А если все вернуть? Мы тогда ничего не будем должны? – переживает Аид.
– Не получится. Мы все равно будем должны.
Светлый стонет.
– Да ладно тебе, – хлопаю его по спине и подмигиваю ему с умным видом.
– Ты еще не видел ванну. Ее завтра принесут. И унитаз! По форме зада. Слушай, я его как увидел – сразу о тебе подумал.
– Что?!!!
Короче, за унитаз меня чуть не убивают. Этот ненормальный хватает полено из кучки в углу и носится за мной по комнате, обещая убить на месте. Я ору, что все окупится и все будет прекрасно! Аид почему-то в это не верит и нервничает все сильнее и сильнее.
Успокаивается он только к утру. Карточку, на которую мне оформили кредит, отдаю Аиду. Так что… я опять не при деньгах. А еще мне приходится пообещать отдавать ему все свои заработки, пока не расплатимся по кредиту.
На следующий день в дом стучит первый посетитель. Аид открывает дверь и, выяснив, что надо, зовет меня. Я же крепко сплю. Ибо поэты рано не встают, да и вообще мы легли под утро.
Аид зовет меня еще раз, и еще, после чего, разозлившись, подходит и сдергивает меня за ногу с полки. Посетитель испуганно взирает на матерящегося злого встрепанного темного эльфа, который сидит на полу и скалит зубы на светлого.
– Может… я… это… потом зайду…
– Стоять! – говорю я. – Кхм. Ну… чего надо? – встаю.
– А… кто петь будет? Здесь сказано, что темный эльф. Но я бы хотел вот его. – В Аида тыкают пальцем.
– Не ты один, – просвещаю я парня. – Его многие хотят.
Аид краснеет до кончиков ушей и незаметно пихает меня локтем в ребра. Я взвываю.
– Так, ладно. – Встаю, приглаживаю волосы, бросаю оценивающий взгляд на посетителя. Прыщавый, высокий, слегка сутулый парень переминается с ноги на ногу и постоянно хлюпает носом. – И что именно от меня потребуется?
– Се… се-е…
– Се?
– Серенада! – мычит он, отчаянно краснея.
– Хм. Для кого?
– Для… одного… человека.
– Рад, что не эльфа.
Парень улыбается и смущенно трет носком грязного сапога ковер. Светлый бледнеет как смерть и устремляется к посетителю. Ковер белобрысый бережет как зеницу ока.
Парень оказывается покладистым. По первому же требованию Аида он снимает куртку и сапоги, остается в пропахшем потом свитере и дырявых, плохо пахнущих носках. Я гордо прохожу к креслу и, уже садясь в него, говорю: