Быть бардом непросто

Ковальская Дарья Александровна

– И вот однажды я его увидел. Он был небольшим, юрким и очень любил печенье. Я дал ему сразу три! Неделю экономил, не ел – ему оставил. Он сначала убежал, но после вернулся, взял печенье и тоже меня оцарапал, прямо как ты. Недоверчивый был страшно.

Усмехаюсь. Это я-то недоверчивый? Он точно чокнутый.

– Его звали Горлу. Он был этот… как его. О! Фея!

– Гоблин.

– Нет, фея.

– Зеленая и с бородавками? – Смотрю на него, чуть склонив голову набок и изучая дряблую шею. Перерезать ее – так просто, что даже скучно. Зато он замолчит… Но не могу сделать это, я пацифист. Хотя… все течет и все меняется.

– Он сам

сказал, что он – фея. Он много чего еще говорил. Мы каждую ночь общались. Только он не приходил, если у меня не было еды. Тогда он злился… А потом меня привезли сюда. И месяц меня не было дома. Я слишком много говорил о Горлу, и все заявили, что у меня с головой не все в порядке. А когда я вернулся… его уже не было. Я звал, звал, а его не было. Вот так вот. Ушел, наверное, туда, где печенья больше.

Смеюсь. Тихо, опустив голову на колено и не издавая ни звука. Какой бред я слушаю. И как меня угораздило-то? Должен был сейчас петь дебильную песню под окнами баронессы, а вместо этого сижу среди психов и слушаю рассказ о гоблине, который любит печенье. Бред.

Старик вздыхает и гладит меня по ноге. Я замираю, рефлекторно выпускаю когти. Ненавижу, когда дотрагиваются.

– Это ничего, что больно. Мне тоже было больно, но это пройдет. Через неделю, две, а может, через год, время лечит. Найдешь себе хорошего друга…

– Спасибо, не надо мне этого счастья. – Мой голос режет тишину на лоскуты. Закрываю глаза.

– Зря ты так. Друзья нужны. Или будет очень одиноко. Вот у меня нет друзей… но если ты хочешь, буду тебе хорошим другом. Я отдам тебе свое печенье, правда, оно надкусанное. Но больше у меня ничего нет.

– Не хочу.

– Тогда могу просто посидеть с тобой. До утра. Утром лекари придумают, как открыть дверь, чтобы покормить нас. Может, сладкого дадут. Но тут редко дают сладкое.

– Старик… Как тебя зовут?

– Кого? Меня? Э-э-э… Замис зовут. Да, точно, Замис…

– А я – Фтор.

– Я запомню. Хочешь, расскажу тебе сказку, Фтор? Я всегда мечтал, чтобы мне по ночам рассказывали сказки. Но никогда не получалось. А тебе могу рассказать. Я знаю их сотни.

– Валяй.

– Ну так вот… сказка!

Старик залезает на мою кровать с ногами и радостно накидывает одеяло на щуплые плечи. Я не возражаю.

– Жил-был домовой. Он страсть как любил сладости. И вот каждую ночь он выходил на охоту и забирал все сладости, которые находил в доме. Печенье, конфеты, даже сахар ел. Долго терпели его хозяева. Очень долго, а потом взяли и переехали. И остался домовой один. В большом пустом доме. Потом из этого дома сделали трактир. И в дом начали заезжать то одни, то другие люди, гномы или тролли. У них не было сладостей. Да и поесть-то не всегда было что. Домовой отощал, целыми днями сидел в своей каморке под полом и обижался на весь белый свет. Он думал, что никому не нужен, что его бросили. А потом как-то в этот дом заехали двое. Девушка и ее жених. Они были веселые, много смеялись и на ночь оставили на столе целую гору плюшек. Домовой все их перетащил к себе в каморку и съел столько, что даже живот заболел. Наутро люди удивились и начали искать сладости, но так ничего и не нашли. Следующей ночью все повторилось. Они снова оставили на столе плюшки, варенье и пару кусков мяса, прожаренного с чесноком.

Домовой вылез в полночь, залез на стул, перебрался на стол и начал одну за другой перетаскивать сладости к себе в подпол. На третьей плюшке его и заметили. В комнате зажегся свет от спички и

люди увидели маленькое бородатое существо размером с кулак, которое стояло на столе и прижимало к груди сладкую, обсыпанную сахарной пудрой плюшку. Он был грязным, испуганным и никак не мог выбрать: бросить плюшку и сбежать или же остаться и попытаться утащить ее с собой. Но тут девушка сказала: «Бери-бери. Нам не жалко. Это все было оставлено для тебя». Домовой не поверил и убежал в свое укрытие.

Молодые люди посмеялись и начали оставлять на столе сласти каждую ночь. Каждую ночь домовой возвращался, и его неизменно ждали. Они пытались с ним говорить, спрашивали его имя, предлагали сказать, чего именно он хочет завтра. Но домовой не доверял людям и поэтому молчал. А через неделю они уехали, и дом снова опустел.

Домовой в своей каморке слышал, как перетаскивают вещи, но не вылез даже тогда, когда девушка постучала в половицу и попрощалась с ним. А поздно ночью, высунувшись из своей каморки, он побрел обратно к столу и залез на него в надежде, что там остались хотя бы крошки. Те сладкие крошки, которые он так любил.

Каково же было его удивление, когда на столе он нашел целую гору сладостей. Там были и конфеты, и пироги, и плюшки, и печенье… – Старик причмокнул и продолжил:

– Он перетащил к себе все… но каморка была тесновата для такого изобилия. А под всей этой кучей домовой нашел листок бумаги, сложенный вчетверо. Открыв его, прочитал адрес и всего два слова, которые написала девушка: «Будем ждать». Он долго изучал страницу… переворачивал ее так и этак, но никак не мог понять, что все это означает. Подумав, домовой просто спрятал ее за камином. Через неделю сласти кончились, крошек не осталось, а тролли, поселившиеся в комнате, мало того что не любили сладкое, так еще и поломали половину половиц своими мощными ногами. Домовой снова начал таскать еду из соседних домов и мусорных куч… Однажды, убирая в комнате после очередных жильцов, он нашел ту самую страницу, которая случайно выпала из-за камина. Подумав и почесав спутанную шевелюру на макушке, он спустился в свою каморку, собрал пожитки в небольшой мешочек и, закинув его за спину, пошел искать дом, адрес которого был указан на листе.

Он долго добирался – увязал в грязи, пару раз едва не попал под копыта лошади, а украв плюшку с прилавка, чуть не был пойман злобным продавцом. Но вот, наконец, домовой остановился напротив небольшого синего домика, огороженного покосившимся забором. Он еще раз изучил адрес на грязном и уже не таком красивом листе бумаги. Потом посмотрел на табличку и решил зайти. В доме никого не было. Дверь оказалась закрыта, но ему удалось приоткрыть одно из окон, что позволило прошмыгнуть внутрь. В единственной комнате стояла немного потрепанная временем мебель. В камине лежали угли, оставленные с вечера. На полу был расстелен старый ковер.

Домовой огляделся, подошел к столу и забрался на него. В вазочке лежало три печенья и пара конфет. Он съел все. После чего, подумав, занялся уборкой. Вытряхнул всю пыль, выбросил угли, сложил в камин новые дрова, протер окна и перемыл всю посуду, едва не утонув при этом в раковине. Когда дверь открылась и на пороге появились молодые хозяева, он сидел под лавкой и испуганно оттуда выглядывал. Девушка удивленно огляделась, они заспорили с мужчиной, выясняя, кто же здесь все убрал. После молодые заметили пропажу конфет и печенья. Девушка рассмеялась, сбегала на кухню и принесла еще конфет, которые положила в вазу.