Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников
Шрифт:
Российские военнослужащие сознательно кидали гранаты в подвалы, предполагая, что там находятся люди. В результате взрыва гранат были убиты старики, женщины, дети: Шуипов Джунид, Оспанов Мовсар, Шуипов Рамзан, Ямерзаева Залуба, Базуев Насрудин, Масаева Раиса, последние двое были только ранены. Военные пришли наследующий день, несмотря на просьбы жены и дочери пощадить раненого, убили их обоих — отца Базуева Насрудина и дочь от первого брака Мусаеву Раису.
Оставшиеся в живых жители села в один голос утверждали, что после ухода военных чуть ли не в каждом доме они находили пузырьки от промедола и шприцы. Их здесь можно было собрать хоть ведрами. Это говорит о том, что военные не понимали, что они творят.
Итог этой одной операции в Самашках — 130 жизней мирных жителей [35] и сожженные целые улицы.
Но испытания самашкинцев еще не закончились. Их ожидало еще худшее. В марте 1996 года начинаются новые испытания. Если при первом
35
По информации «Мемориала», погибли 103 жителя села, см. выше.
36
Возможно, речь идет о суммировании потерь за два штурма села, см. выше.
Что мы сегодня имеем? Прошлое, насыщенное тяжелыми воспоминаниями, неопределенное будущее?! Огромную надежду и веру в Аллаха… Этим мы живем.
Небо над Гудермесом
Айна Керимова, Ростовская обл., станица Егорлыкская, 11-й класс
Чечня мала по размерам, со всех сторон она окружена горами и лесами. Вся ее территория пронизана реками, большими и малыми. Воспетый поэтами Терек — река горная, с мутной водой и с очень быстрым течением. А в моем родном городе Гудермесе бежит река Гумс. Кажется, что она не имеет ни начала, ни конца. Гуме не очень широк и неглубок, встав на середине реки, можно увидеть мелкие камешки, рыбешек, случайно заплывших сюда и не умеющих противостоять сильному течению. А искупавшись в Гумсе в жаркий летний день, можно почувствовать в себе невероятную силу и желание жить, помогать слабым, работать на благо Родины.
Наша семья жила в городе Гудермесе по улице Кирова. Улицы с этим и другими названиями в станице Егорлыкской и других городах, где я была, мне напоминают улицы моего родного города. В Гудермесе много частных домов, но есть и многоэтажные. В городе много школ, но самая запомнившаяся и моя любимая — это школа № 1. Я училась здесь два года. В городе была детская школа искусств, куда я ходила на рисование. На две части город делила железная дорога. Через нее был построен высокий мост, по которому страшно было ходить. В центральную часть города можно было пройти, преодолев этот мост. Запомнилось мне высокое многоэтажное здание — педагогическое училище.
На окраине нашего города находилось небольшое поселение — аул. Там жили папины родственники. Мы часто ездили к ним в гости, играли с их детьми. Это поселение на три-четыре длинные улицы. Люди, живущие там, хорошо знали друг друга. На окраине аула находилась мечеть, за ней — кладбище, где похоронены многие мои предки. Небо над Гудермесом всегда казалось более голубым и чистым, нежели над другими городами и поселками.
Часто приезжая в Грозный к бабушке и дедушке, я замечала, что небо здесь не такое ясное, как в моем городе, оно здесь серо-голубое, очень гармонировало с величественными зданиями. В Грозном много заводов, нефтеперерабатывающих, химических, однако их наличие не портит красоту утопающего в зелени Грозного.
Но вот наступил 1991 год. Моя мама вспоминает: «Все чаще стали появляться объявления о продаже домов [37] . Сердце защемило. Чувствуются какие-то перемены, уже нет ощущения радости жизни. Через три года в Чечне началась война. А в 1995 году, 14 декабря, в Гудермесе началась стрельба [38] . На крышах домов появились снайперы. Я с детьми и соседка Марьям с двумя сыновьями просидели два дня в подвале нашего дома. Мы изредка выбирались наверх, чтобы принести воды и продукты.
37
С конца 1980-х начался отток невайнахского населения из Чечни, ставшего там основным объектом криминального давления.
38
14–17 декабря в Чечне прошли выборы, сопровождавшиеся многочисленными нарушениями и фальсификациями. При этом Веденский, Шатойский, Шалинский и Ножай-Юртовский районы, а также ряд населенных пунктов в других районах Чечни находились под контролем сепаратистов, и там не было возможности организовать выборы. 14 декабря с целью помешать проведению выборов отряды боевиков вошли в ряд крупных населенных пунктов Чечни. Вооруженные столкновения произошли в районе населенных пунктов Шатой, Новогрозненский, Ачхой-Мартан. Отряды Салмана Радуева, Хункерпаши Исрапилова, Султана Гелисханова заняли второй по величине
Затем решили перебраться в бомбоубежище и стали осторожно, пригибаясь, переходить центральную улицу, которая постоянно обстреливалась. Мы слышали свист пуль, и было очень страшно, особенно за детей. В бомбоубежище провели ночь, а утром узнали, что город будут бомбить.
Женщины, старики, дети вышли на улицу и направились туда, где стояли автобусы с белыми флагами. На автобусах были прикреплены трафареты с названием населенных пунктов, куда отправляли людей из Гудермеса. Я решила ехать в Майртуп [39] , где жила приятельница, с которой мы работали на заводе. Доехав до места, быстро отыскали дом, в котором жила Лайза. Встретились с ней как две сестры: обнялись, всплакнули. Я помогала управляться по хозяйству и по дому. Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше, и мы вернулись в Гудермес».
39
Село в Курчалоевском районе к югу от Гудермеса.
Я, тогда еще маленькая девочка, вспоминаю, что на улицах города было много транспортеров, танков. В небе — вертолеты, самолеты. По улицам ходили мужчины в маскировочных костюмах. Всю ночь беспорядочная стрельба. Мы ложимся спать одетые на тот случай, если вдруг придется бежать. Жизнь в городе как будто остановилась, было жутко и страшно. Школы в городе не работали, и наша семья решила, что нужно уезжать. Вместе с нами ехала соседка, тетя Марина с детьми. Она тащила вещи на санках, мама несла сумку с вещами. Это был холодный январский день. Мы добрались до Хасавюрта, оттуда — в Кизляр, затем в Волгоград. Дальше наши дороги расходились. Тетя Марина уезжала в Самарскую область, а мы в Ростовскую. Присели, всплакнули и попрощались. Наша дорога лежала в станицу Егорлыкскую. Мы приехали к дедушке и бабушке, которые сами недавно перебрались сюда. Брату Юнусу дали место в детском саду «Ромашка», а я пошла учиться в школу № 11, которая стала для меня родной.
Прошла весна, наступил июнь. Мы узнали, что в Гудермесе затишье и возвращаемся с надеждой, что все наладится.
Город нельзя было узнать: библиотека при железнодорожном клубе разгромлена, в городе полно ваххабитов [40] . Дела вершит их суд. Жизнь идет черной полосой: в школах преподавать некому, водопровод не действует, вода привозная, свет отключен, так как повреждена станция, взрывы и стрельба постоянные, горят дома. Пожили мы в этом кошмаре и решили вернуться на постоянное место жительства в станицу Егорлыкскую. Купили флигель и начали «приходить в себя». Правда, мой маленький братишка, увидев в небе вертолет, бежал в дом с криком, что сейчас будут бомбить. Объясняем ему, что здесь другая, мирная жизнь. Спустя несколько лет он забыл о страхе и с удовольствием смотрит, как парит в небе эта «железная стрекоза».
40
Скорее всего, речь идет о лете 1998 года. После нападения в декабре 1997 года на 136-ю мотострелковую бригаду в Буйнакске в Дагестане усилились преследования «ваххабистов», и большое число молодых последователей радикального ислама — свыше тысячи — бежало в Чечню. Здесь, не будучи ограничены родственными и иными связями, они стали существенной силой в руках лидеров религиозных экстремистов. Влияние последних резко возросло, рослой недовольство жителей Чечни «ваххабистами». 15 июля 1998 года в Гудермесе десятки человек были убиты и ранены в столкновениях между «ваххабистами» и силами, подконтрольными президенту Аслану Масхадову. Однако последний не проявил достаточной решимости, не воспользовался поддержкой населения Чечни, упустил возможность покончить с религиозными экстремистами — и далее те уже действовали без оглядки на законную власть. Это во многом предопределило вторжение в Дагестан летом 1999 года, начало второй чеченской войны, и переход тогда на сторону федеральных сил муфтия Чечни Ахмада Кадырова и полевых командиров братьев Ямадаевых, которые летом 1998 года противостояли «ваххабистам» в Гудермесе.
Воспоминания мамы: «Прошли годы: дети подросли. Пришло время играть свадьбы. Гости едут отовсюду, хотя судьба разбросала нас по всей России. Собираясь вместе, мы поем те же песни, что пели в Гудермесе, и танцуем лезгинку. А когда исполняем гимн Грозного, то слезы непроизвольно появляются на глазах. Дети просят нас не плакать, им не понять, что значит покинуть родной край, землю, где ты родился и вырос. Поэтому мы переключаемся на мысль о том, что хорошо там, где хорошо нашим детям. Сейчас в станице много семей, которые переехали из Грозного, Гудермеса. Все они вспоминают годы, прожитые в Чечне, но Егорлык — это наша новая родина, где мы пускаем свои корни: наше настоящее и будущее».