Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников
Шрифт:
Я считаю, что этот кошмар давно пора прекратить. Сколько можно? Гибнут невинные ребята. Жены остаются без мужей, а дети без отцов. Матери теряют сыновей. Многие приходят изувеченными до такой степени, что им впору завидовать погибшим ребятам, приходят психически больные. У меня разрывалось сердце, когда я смотрела видеозапись. А ведь Вася не один такой. Сколько их?.. Неужели мы можем все оставить, как есть? Неужели никто ничего не сделает? Эта война не должна быть для нас бездонной пропастью. Я верю, что мы можем это изменить. Я не знаю, но что-то должно произойти.
На этом я закончу свою работу, которая напоминает длинное письмо с войны.
Я не знаю,
На земле не должно быть чужих людей
Алина Ткачева, г. Астрахань, школа № 53, 11-й класс
В 30-е годы греческая семья Киры Константиновны Харлампиди была выселена из родных мест, этаже участь постигла ее снова, сделав после первой «чеченской кампании» беженкой. Но она не согласилась бы поменять родной город ни на какой другой. Для Киры Константиновны город Грозный дороже, ближе всех, самый красивый город на земле. Рассматриваю открытки Киры Константиновны: удивительное солнце, зеленеющая трава посреди зимы, в центре города восхитительный парк с мохнатыми голубыми елочками (интересно, уцелели ли они сейчас?), огромные виноградные плантации, скверик имени Лермонтова с прекрасным фонтаном. Вспомнила, как на уроке литературы учительница рассказывала, что Кавказ стал началом трагического конца Грибоедова и Лермонтова.
Кира Константиновна достает из «чужого» буфета удостоверение члена Союза журналистов России, которое подтверждает, что «Харлампиди Кира Константиновна является профессиональным журналистом». Документ выдан в 1972 году, а начала работать она в Комитете по радиовещанию и телевидению с 1963 года. Вспоминает, что, когда пришла устраиваться на работу, председатель долго изучал документы «брал осторожно» (ведь справку о реабилитации отца она получила только в 1966 году). Отдала мне Кира Константиновна и свою трудовую книжку со словами: «Она мне не нужна. Вот и все. Рассказывать о себе больше нечего».
И начался поиск тех людей, кто знал Киру Константиновну, кто с ней работал. Сделать это было сложно, так как многие приехавшие из Грозного в Астрахань не имеют собственного жилья, живут на квартирах, постоянно ищут работу. Но я звонила, договаривалась о встречах. Все они были разные, порой очень тяжелые. Так, Роза Георгиевна Леонова — беженка из Чечни — потеряла память, и первые предложения заканчивались отчаянными словами: «Я ничего не помню дальше…» Никто не желал говорить о войне, о разрушениях, о сегодняшнем положении. Это и страх, и боль, тревога, что ждет их впереди. Вернутся ли на родную землю?
Рая Вахаевна Цадаева — удивительная чеченская женщина, гостеприимная, отзывчивая — откликнулась на мою просьбу. «Кира — вдумчивая, романтичная натура, выросшая среди кавказских гор. Излишне скромная. Когда на очередной „летучке“ хвалили Кирины передачи, она вся краснела, терялась. За 15–16 лет нашей совместной работы на моей памяти не было такой „летучки“, на которой не хвалили бы ее передачи. Репортажи Кирочка делала очень трогательные. Война (я имею в виду войну в Чечне) заставила людей по-новому взглянуть на себя, свое место в жизни, переосмыслить многое.
Рая Вахаевна пообещала мне, что привезет из Грозного кассеты с передачами Киры Константиновны, у нее остались записи, но, к сожалению, уехала она в Грозный и до сих пор не вернулась.
Очень помогло письмо Ирины Дмитриевны из Саратова. Она рассказала, как начинался трудовой путь гречанки Харлампиди. «Кира Константиновна, Кира, Кируся, как ласково мы, ее подруги, называем этого замечательного человека. Познакомились мы в стенах чечено-ингушского радиокомитета где-то более 40 лет назад. Кира (недавняя выпускница школы) посещала школу молодого журналиста и сотрудничала с редакцией детских передач. Она сразу же обратила на себя внимание. Дисциплинированная, ответственная. Она побывала во всех уголках республики. Ее зарисовки, репортажи, очерки с интересом слушали, о чем говорили отклики и многочисленные письма иных и более старших радиослушателей. Сотрудничество Киры было настолько плодотворным, что вскоре из внештатного корреспондента она превратилась в штатного сотрудника республиканского радио, а со временем стала редактором молодежных передач… Но, пожалуй, с особым вниманием она работала над передачами рубрики „Тебе, Отчизна, сердце солдатское“, в которых рассказывалось о ребятах, проходивших армейскую службу по всей территории Советского Союза, о связи поколений, о чеченских традициях, об участниках Великой Отечественной войны».
На большой фотографии, сделанной на Всесоюзном совещании журналистов, пишущих на военную тему, Кира Константиновна сидит первая справа. Исторический парадокс заключается в том, что журналистка, посвятившая свою жизнь передачам об армии, Великой Отечественной войне, сама пострадала от войны, столкнулась лицом к лицу с обстрелами, гибелью близких, разрушениями в родном городе.
Город Грозный предстал передо мной после просмотра фильма в Комитете солдатских матерей (не с открыток Киры Константиновны) совершенно другим. Закопченный, безжизненный, таящий смертельную опасность, с вдрызг разбитыми коробками домов, смотрящих пустыми глазницами окон, как будто грозя. И хочется задать вопрос — зачем, почему?
Еще раз просматриваю трудовую книжку Киры Константиновны — благодарности, благодарности, благодарности… Их много. Сама Кира Константиновна говорит: «В комитет приходила разнарядка на награждение. Обязательно должен быть один русский, один чеченец и один ингуш. Других национальностей не значилось. Не знаю, почему?» А в их дружной компании были и гречанка, и грузинка, и чеченка, и армянка, и русская. Вот четверо из них стоят около комитета, и это не декларированная «дружба народов», а искренняя, честная, настоящая. Подтверждение тому — интервью с Раей Вахаевной и письмо Ирины Дмитриевны. Как тепло отзываются они о своей греческой подружке: «Кира для меня очень дорогой человек. Прежде всего потому, что они дружили (ели манную кашу вместе) с моей мамой, а затем она стала моей наставницей и другом».
«На рубеже веков многие раны прошлого столетия, которые, казалось бы, давно зарубцевались, вновь кровоточат…» Так начинает свою статью «Война» Маргарита Петросян в специальном выпуске журнала «Мемориал» (2002. № 25). На первой странице фотография — дом с вывеской, написанной будто детской рукой: «1994 г. В Чечне идет война». Война, в результате которой множество людей вынуждено было подвергнуться опасностям, холоду, голоду, болезням. Война, которая резко изменила привычную жизнь каждой семьи и сделала более 300 тысяч человек беженцами.