Бытие и сознание
Шрифт:
Рефлекторная деятельность коры – это одновременно деятельность и нервная, и вместе с тем психическая; и та и другая – это одна и та же отражательная деятельность мозга, рассматриваемая в разных отношениях. Всякая психическая деятельность есть вместе с тем нервная деятельность; высшая нервная деятельность есть вместе с тем психическая деятельность. Поэтому возникает задача ее изучения не только в качестве нервной, определяемой физиологическими законами нервной динамики (процессов возбуждения и торможения, их иррадиации, концентрации и взаимной индукции), но и в качестве психической (как восприятия, запоминания или мышления и т. д.).
Каждая наука изучает явления действительности в специфической для данной науки системе связей и отношений. Для физиологии действительность выступает как совокупность раздражителей, воздействующих на мозг, на анализаторы; для психологии –
Сначала – до возникновения организма, способного реагировать на раздражители, – бытие, действительность существует в виде процессов и вещей. С возникновением организмов явления материального мира (вещи, процессы) выступают соотносительно с организмами, на которые они воздействуют, и в качестве раздражителей. Это взаимодействие совершается в «онтологическом» плане. Пока вещи выступают только в качестве раздражителей, еще отсутствует гносеологический план; здесь нет еще ни объектов, ни субъекта в собственном смысле слова. В процессе воздействия раздражителей на организмы, обладающие рецепторами (анализаторами, органами чувств), и их ответной деятельности возникают ощущения. Появление ощущений означает появление психики.
Раздражители, отраженные в ощущении, могут действовать в качестве сигналов, не осознаваясь как объекты. Экспериментальным доказательством этого положения являются опыты, свидетельствующие о том, что испытуемый может правильно реагировать на чувственный сигнал, не осознавая сигнала, на который он отвечает (Э. Торндайк, Л. И. Котляревский и др.). Явления (вещи, процессы), служащие раздражителями и выступающие по отношению к организму, его органам (анализаторам) в качестве таковых, осознаются, когда они выступают в качестве объектов. Осознание вещи или явления как объекта связано с переходом от ощущения, служащего только сигналом для действия, для реакции, к ощущению и восприятию как образу предмета (или явления). [243]
243
«Сигнал» и «образ» характеризуют ощущение в двух разных планах. (Точнее, сигналом вообще является не ощущение как таковое, а ощущаемый раздражитель.) Понятие «образ» выражает отношение ощущения (восприятия и т. д.) к объективной реальности; понятие «сигнал» – отношение двух ощущаемых (воспринимаемых и т. д.) реальностей в их связи с действием, которое они обусловливают. Поскольку благодаря ощущению раздражитель как физический (химический) агент превращается в ощущаемый раздражитель, можно охарактеризовать ощущение и в его отношении к раздражителю – а не только к объекту – термином «образ», выделив затем образ в его гносеологическом отношении к объекту как сознательный образ или образ осознаваемого предмета. Таким образом, ощущение и т. д. в его отношении к объективной реальности, к вещи всегда есть «образ» этой последней независимо от того, выступает ли она как объект или как неосознаваемый в качестве такового раздражитель. Более специальное содержание понятия образа связано со специфической сферой познавательного отношения субъекта к осознаваемому объекту.
Собственно сознание (в отличие от психического вообще) начинается с появлением образа предмета (объекта) в специальном гносеологическом значении этого термина.
Поскольку психическая деятельность есть рефлекторная деятельность мозга, на нее распространяются все законы высшей нервной деятельности; без их привлечения объяснение психических явлений не может быть полностью осуществлено. Психологическое исследование должно, следовательно, выступить не как нечто, что может быть противопоставлено физиологическому изучению высшей нервной деятельности и, таким образом, обособлено от него, а как его закономерное продолжение, сохраняющее и использующее при объяснении психических явлений все результаты физиологического исследования нейродинамики. Вместе с тем в психологическом исследовании те же процессы, которые изучает физиологическое учение о высшей нервной деятельности, выявляются в новом специфическом качестве. Взятые в этом новом качестве, они детерминируются отношениями, от которых абстрагируется
Так, например, заучивание, т. е. определенным образом организованное запоминание, рассматриваемое в физиологическом плане, есть организация подачи воздействующих на мозг раздражителей (концентрированных или распределенных и т. д.). Поэтому на процесс заучивания (точнее, на процесс, который в другом плане выступает в качестве заучивания) распространяются все законы нейродинамики корковых процессов. Однако, объясняя результат заучивания действием этих закономерностей, мы берем его не в качестве заучивания. Например, вопросы о том, работает ли ученик равномерно в течение всего года или сосредоточивает работу над учебным материалом на предэкзаменационном периоде, и о том, как распределяются раздражители, воздействующие на мозг, и как то или иное их распределение влияет на его работу, – это явно разные вопросы. Вторая его постановка абстрагируется от целого ряда взаимоотношений, которые включает первая. Физиология как таковая при рассмотрении явлений в свойственном ей аспекте, не знает и не должна знать заучивания как такового, как учебной деятельности человека. Когда тот же процесс, который в физиологическом плане представляет собой ответ мозга на определенным образом организованную подачу раздражителей, выступает в качестве заучивания, неизбежно выступают новые зависимости запоминания от деятельности человека и тех отношений, в которые в ходе этой деятельности он вступает, к тому, что им запоминается.
Для организации деятельности человека знание именно этих зависимостей и закономерностей, которым они подчиняются, практически особенно важно. Задача их раскрытия падает на психологию.
При распространении на психическую деятельность действия физиологических законов высшей нервной деятельности (законов нейродинамики нервных процессов) психические явления выступают как эффект действия физиологических законов. Говоря, что психические явления выступают как эффект действия физиологических законов, мы лишь в другой форме выражаем то положение, что физиологические законы высшей нервной деятельности распространяются на психические явления. Это последнее утверждение в свою очередь предполагает, что высшая нервная деятельность и психическая деятельность – это одна и та же деятельность. Так же, например, при распространении законов химии на физиологические, вообще биологические явления (биохимия), эти последние выступают как эффект действия химических закономерностей. При этом, однако, физиологические процессы представляют собой новую, своеобразную форму проявления химических закономерностей, и именно эта новая, специфическая форма их проявления выступает в законах физиологии.
Подобно этому, физиологические законы нейродинамики, распространяя свое действие на психические явления, получают в них новую, своеобразную форму проявления, а эта новая специфическая форма их проявления получает свое выражение в законах психологии.
Иными словами, психические явления остаются своеобразными психическими явлениями и вместе с тем выступают как форма проявления физиологических закономерностей, подобно тому как физиологические явления остаются таковыми, выступая в результате биохимических исследований и как форма проявления закономерностей химии.
В результате раскрытия биохимической природы физиологических явлений происходит не их исчезновение как явлений специфических, а углубление наших знаний о них. Как бы глубоко ни были вскрыты биохимические закономерности замыкания корковых связей и пищеварения, рефлексы не перестанут быть рефлексами, а пищеварение – пищеварением.
С прогрессом биохимии пищеварения знание этого процесса, конечно, углубится, он выступит как специфический эффект химических реакций, но останется при этом специфической формой их проявления, останется процессом пищеварения, в этой специфической своей форме характеризующим жизнь живых существ, а не реакции химических элементов.
Подобно этому, закономерные зависимости, устанавливаемые психологическим исследованием, могут в результате нейродинамического анализа выступить как эффект действия нейродинамических законов высшей нервной деятельности. Этим не упраздняется специфичность психических явлений, и в частности их зависимость у человека от общественных условий его жизни. От того, что психические явления выступают как эффект, производный от действия нейродинамических закономерностей высшей нервной деятельности, знание законов, устанавливаемых психологическим исследованием, не теряет своего значения. Мало того, само физиологическое исследование, направленное на нейродинамическое объяснение психических явлений, исходит из данных психологии.