Бытие
Шрифт:
Джеральд думал о том, как же он ошибался. Предыдущие ошеломленные паузы не были «тишиной».
Вот это тишина.
Все молчали. Казалось, никто не дышит. Джеральд был уверен, что такое же изумленное молчание воцарилось на всей Земле.
Пока Геннадий Горосумов не произнес фразу, которая станет впоследствии знаменитой.
Да ведь это чертово «письмо счастья»!
Джеральд мрачно взглянул на своего русского друга, который всего лишь высказал очевидное. Тем не менее Геннадий
Он посмотрел налево. Лицо профессора Фланнери выражало изумление. Умная модель Бена – соревнующиеся зонды миссионеров – еще сохраняла ценность и истинность, но предполагала ситуацию еще менее приятную, чем «соперничество «вирусов разума» разных культур».
Прости, Бен.
Впервые посол чужаков не стал ждать вопроса, но продолжил говорить сам.
Эту конкретную линию готовили сто двенадцать видов. Из них девяносто два до сих пор продолжают процветать.
Когда к нашему сообществу присоединяется новая раса, то избирает одного индивида, чтобы его копировали в каждом новом зонде. Некоторые просто снова и снова повторяют своего короля или королеву во всех зондах, которые делают. Другие используют лотерею, или продают билеты, или избирают «лучших» по местным критериям.
Некоторые стараются быть справедливыми и снабжают копией каждого живущего в это время индивида. Конечно, мы приветствуем такой подход, ведь он означает большое количество копий!
Каждый индивид, скопированный в такой зонд, продолжает существовать… но лишь на СЛЕДУЮЩЕЙ стадии ждут щедрые награды.
Когда найденная планетная культура готовит свою долю копий, каждый из нас возрождается много миллионов раз!
По моим приблизительным оценкам, во всей Галактике существует триллион триллионов моих копий. Со временем вы тоже сможете добиться этого!
Его удовольствие было таким незамутненным, а самодовольство таким явным, что Джеральд усомнился в том, что Ом всего лишь выборная марионетка остальных. Гордость Особо Мудрого была очевидна. Криклива. Уверенна.
Такова может быть и ваша судьба. Благополучный исход для тех, кто участвует и удвояется. Забвение для тех, кто прерывает цепь. Присоединяйтесь к нам!
Было и много другого. Слова катились, сопровождаемые иллюстрациями, все более очевидно становясь рекламой: землянам расписывали, сколь роскошную и неограниченную среду обитания предоставляют такие хрустальные дома. Эта линия зондов старейшая среди старых и лучшая из существующих, ее рекорд копирования и распространения индивидов никем не побит!
Это напомнило Джеральду инфокоммерческую рекламу океанской круизной линии – только путешествие предлагалось бесконечное. Он хотел развить эту мысль, но тут члены комиссии зашумели. Слышно было, что некоторые из них громко ахают.
Джеральд взглянул на Акану, которая знаком приказала ему надеть очки.
Сделав это, он увидел поверх картины реальности
«Мое правительство получило от Академии искусственных иллюзий Сяна отчет с анализом изображений, которые мы сегодня видели, – об отлете зонда с планеты нетопырей-вертолетов.
Профессор Ву Ян и его коллеги сумели увеличить изображение, соответствующее тому мигу, когда зонд отправился в длительное путешествие от своей планеты к нашей».
Очки Джеральда потемнели, снова погрузив его в галактическую ночь с планетой Низко Ныряющего Убийцы Рыб на дальнем плане и фабрикой, изготовляющей длинный ряд посланцев – межзвездные «письма счастья», – на переднем. Ближе всего находился конвейер, несущий зонды к пушке. Титаническое артиллерийское орудие готово было выпустить зонд, который устремится к далекой желтой звезде.
«Обратите внимание: фигуры в скафандрах начинают отворачиваться и смотреть вниз, – продолжал Хайхон Мин. – Они заметили яркие объекты, устремившиеся к фабрике».
Джеральд помнил это – ему тогда даже хотелось задать вопрос, но помешали другие сложности. Теперь, при сильном замедлении, он увидел, как несколько существ-нетопырей начали поворачиваться, как будто хотели улететь; другие неподвижно застыли перед лицом неизбежного. Яркие точки приближались. Дальше стало видно, как над планетой скрещиваются светящиеся следы.
О нет.
Пушка выстрелила – яркое концентрированное свечение залило все поле зрения камеры, с громом отправило зонд по рельсам; сине-коричневый мир начал удаляться с нарастающей быстротой.
Только теперь этот процесс фантастически замедлился. Китайские аналитики сумели выделить три последних кадра, на которых еще видны были планета и окружающее ее пространство.
И Джеральд увидел нечто смертоносное и жуткое, что прежде маскировала яркая вспышка выстрела из пушки.
Взрывы. Несомненно ядерные. Один из них – ближайший – захватил фабрику, так что едва не помешал зонду уйти. Едва ли удалось уйти еще хоть одному зонду. И, конечно, не уцелел ни один изготовитель зондов.
«Должно быть, цивилизация «нетопырей» пережила этот приступ насилия, – продолжал объяснять Хайхон Мин. – Потому что позже послала обещанный пучок заряженных частиц, чтобы разогнать зонд. Но чтобы восстановиться для этого, им потребовалось много десятилетий.
А пучок действовал недолго».
Джеральд снова снял очки, на этот раз чтобы протереть глаза.
Это и увидели остальные. Он сумел никому – какое бы у них ни было оборудование – не показать слезы.
А когда посмотрел снова, знал, о чем спросить существ из Артефакта, хотя ему потребовалось несколько секунд, чтобы посмотреть на Особо Мудрого и обрести голос.
– Что с вашими родными планетами?
Он говорил резко – почти кричал, чтобы перебить рекламу, не думая о том, что Ом, которого прервали, выглядит раздосадованным.