Бытие
Шрифт:
ПРИНУЖДЕНИЕ.
Лицо Славека оставалось равнодушным: он постоянно тренировался с программами обратной связи. Но душа-аватар, реагируя на непроизвольные нервные импульсы, в личной маленькой капсуле субреальности выразила его разочарование проклятиями и топаньем – легкий грешный срыв; крошечный гомункул тут же принялся искупать его молитвами, коленопреклонением и лихорадочными «Аве Мария», которые были видны только Порфирио и Господу.
Тем временем внешне невозмутимый Славек направился к ближайшему пандусу, ведущему наверх, на верхние галереи древнего стадиона под куполом.
Узнав,
– Ты продолжал учиться, сынок?
– Да, сэр, – ответил Славек, слегка нервничая. Этот человек мог исключить его из уроков ир-программ и отправить назад в старомодные классы, к буйным подросткам, отравляющим жизнь своим учителям из плоти и крови.
– И я читаю бумажные книги, – сказал он врачу, который отвечал за здоровье и благополучие жителей Серебряного Купола. За последние месяцы у Бетсби отросли волосы с сединой и снова появилась борода, а еще – рассеянный взгляд. В данный момент внимание врача было сосредоточено на приборе, с помощью которого он изучал пятна на руке женщины из затонувшей Бангладеш. Славеку полагалось подавать инструменты – а еще быть начеку на случай неприятностей. Представители некоторых культур не любят, когда их осматривают власти, и добавляют напряжения в и без того кипящий лагерь беженцев. Славек рослый, он знает жизнь улиц и изучал некоторые приемы защиты, однако все еще походит на ребенка, особенно когда нарочно глупо улыбается.
Сейчас это казалось особенно разумным. Поблизости собралось несколько мужчин – вероятно, сыновья старухи. Славек как можно шире улыбнулся им… и получил в ответ неохотный кивок.
– Приходи завтра в больницу, – велел Бетсби женщине. – Медсестра закончит осмотр. Если не придешь, твоя семья потеряет привилегии. А если придешь, я уверен, мы подберем генетическую пару и заставим эту неприятную грязь исчезнуть. Поняла?
Женщина наклонила голову, слушая старинный автоматический переводчик в ухе, потом встала, взяла доктора за руку и поблагодарила на беглом бенгальском. Ее сыновья тоже встали и поклонились. Цикл напряжение – расслабление, который Славека утомлял в таких обходах больше всего.
Док мне доверяет. Это дорогого стоит.
Когда они вышли и двинулись по проходу LL4, доктор Бетсби повернулся к Славеку:
– Какие книги?
– Сэр?
Взгляд начальства всегда смущает.
– Ты упомянул бумажные книги. Где ты их взял?
– Ммм… очень хорошая библиотека в старом Ящике Владельца на Пятьдесят второй улице. Старый профессор Миллер просит нас приносить тексты, которые мы находим в домах. Я оставил себе несколько, просмотреть.
– И?.. Что ты читаешь, Славек?
– Ну, сэр… моя программа по истории включает Первую американскую гражданскую войну. Я прошел полный тур с погружением с големом-проводником Шелби Фут. Он называется «Дорога в Апоматикс».
– Правильно «Аппоматтокс» [24] . Знаю. Там просто слышишь, как ядра в Шайло свистят над головой. Ты дополняешь это книгой?
– «Климат и история» профессора Дэвида Грина. Сухо написано, но очень интересно. Грин утверждает, что Север победил в Гражданской
24
Сражение при Аппоматтоксе произошло утром 9 апреля 1865 г. Последнее крупное сражение американской Гражданской войны.
– Почему же, Славек?
Бетсби как будто слушал его вполуха, обмениваясь приветствиями с несколькими стариками в следующем убежище. Жители отодвигали занавески, позволяя сканерам доктора пройтись по их кроватям и принадлежностям. За этой семьей – из горячей точки Парагвая – наблюдали особенно внимательно и еженедельно брали образцы крови. Toxoplasma gondii обычно возвращается даже после интоксикации. Пока они окончательно не выздоровеют, правила запрещают им держать кошек.
– Я думаю, потому, что зимний холод все отключает. Насекомые и травы впадают в спячку. Поэтому весной фермеры могут вспахать землю и с самого начала убрать сорняки и вредителей. И лето приятное, не душное. Ради этого можно смириться с некоторым количеством снега.
Бетсби довольно хмыкнул и вгляделся в показания сканера. Конечно, сейчас Славек предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом – спросить мнение Бетсби о Гаванском артефакте и его мрачном пессимистическом послании.
Чужаки говорят, никто не выживет. Никакой вид, никакая культура. Только индивиды, скопированные в хрустальные «письма счастья» и отправленные в космос. Во имя святого Карела, неудивительно, что начались мятежи!
Эта новость как будто больше поразила образованных людей и тех, у кого было время задуматься. Здесь, в Детройте беженцев, у обездоленных более близкий горизонт – дальше следующей трапезы не заглядывают. И все равно Славек думал: «Как такому, как я, получить место на борту космической бутылки с посланием? Если человечество решит отправлять такие бутылки?»
Славек склонялся к теории – которая быстро распространялась на некоторых религиозных сайтах в вир-мирах, – что существа-посланцы на самом деле демоны, присланные деморализовать человечество! Они отмечены особыми знаками. Необычными физическими чертами, упомянутыми в Откровении. Провозглашают незнание Бога или равнодушие к нему. И неспособность воздействовать на физический мир, кроме влияния на ум и руки человека.
Эта черта произвела особенное впечатление на католических теологов, даже на отца Прачариткула, который только вчера объяснил это Славеку в маленькой церкви в бараке 42.
– Этот вопрос был решен давно, во время манихейской ереси. – Славеку пришлось притворяться, что слушает тайского священника. – Тогда было установлено, что Сатана и его приспешники не обладают созидающей, творческой силой. Они не могут сделать ничего физически. Их возможности ограничены исключительно убедительной магией лжи.
Даже иезуиты, дружелюбно относившиеся к внеземной жизни, теперь тоже склонялись к такому объяснению, хотя Ватикан воздерживался от высказывания своего мнения. Славек тоже решил воздержаться.