Бытие
Шрифт:
Иаков на верблюдах разместил,
свой скот перед дорогой напоил,
и караван, без шума, спозаранок
в дорогу снарядил.
Лаван же на три дня ушёл из дома –
стричь скот пришла пора.
И тут Рахиль из мест, ей так знакомых,
отцовых древних идолов взяла.
И вот весенней, утренней
идёт в песках, не ведая преград,
их караван. И вот уже Евфрат
всех напоил проточною водою.
И нет пути назад.
Бегство Иакова
А за рекой была гора большая.
Там сделали привал.
Шатры разбили, ели, отдыхали
и новых бед никто не ожидал.
Они не знали, что в минуты эти
за ними шёл разгневанный Лаван.
Увидев, что покинули Харран
Иаков с женами и скот, и дети,
собрал он караван
и безудержно бросился в погоню.
Без устали семь дней
по следу шёл и верил, что догонит
с Иаковом сбежавших дочерей.
И вот в заречье, на горе он видит
шатры людей, что сделали привал.
И понял: "Я Иакова догнал"!
О, как же беглеца он ненавидит –
Ведь сердце обокрал!1
А ночью Бог предупредил Лавана
в его глубоком сне:
"Иакова ни поздно и ни рано
не задевай, не то – ответишь Мне!"
И на горе свои шатры поставил
Лаван с рабами, родичи его.
И он не делал больше ничего.
Его смириться сам Господь заставил
в явленье роковом.
Иакову сказал Лаван печально:
"Что сделал ты со мной?
Зачем ушёл поспешно так и тайно
С моими дочерьми и всей семьёй?
Не дал поцеловать их на прощанье.
Как пленников их силою увлёк.
Ведь, если, я узнать бы раньше мог
твое неукротимое желанье,
то я б тебе помог.
Я б отпустил тебя под бой тимпанов,
под сладкий гусель звон.
И проводил бы вешним утром ранним,
родному
Ну пусть бы ты ушёл нетерпеливо
стремясь попасть на родину, к отцу,
но красть богов! – Такое не к лицу!
Ведь ты мужчина праведный на диво –
не тронешь и овцу!
Зачем же ты моих богов похитил?
Их из дому украл"?
Такого поворота не предвидя,
Иаков гордо тестю отвечал:
"Во-первых, я немало опасался,
Что дочерей своих ты заберёшь –
не отпустить причину ты найдёшь.
Но, может быть, я зря того боялся –
сейчас не разберёшь.
А во-вторых – я идолов не видел.
Иди и поищи.
Не жить тому, кто так тебя обидел,
а не найдёшь, тогда уж не взыщи".
Лаван искал в шатрах рабынь и Лии
Иакова шатер он осмотрел
и к дочери Рахили подоспел,
надеясь терафимы 2 вековые
вернуть к себе в удел.
Рахиль же их взяла и положила
под мягкое седло,
перед отцом невинно извинилась,
что встать не может – женское пришло.
Лаван напрасно шарил по закутам.
Так идолов своих и не нашёл
и из шатра на свет ни с чем ушёл.
Сказал, что больше их искать не будет:
"Убрали хорошо"!
Иаков на Лавана рассердился.
Спросил: "Какой мой грех?
Я чем перед тобою провинился,
что ты меня преследуешь при всех?
Твоих вещей ведь нет в моей поклаже
ни идолов, ни ценностей твоих.
Ни безделушек, сердцу дорогих.
Твоих кувшинов битых нету даже,
хватает нам своих!
Я двадцать лет служил тебе исправно,
Я пас твои стада,
я зятем стал, но не был полноправным
ни родичем, ни сыном никогда!
Томился от жары, страдал от стужи,