Бюро волшебных случайностей
Шрифт:
Верину дачу опечатали, нас отпустили на все четыре стороны. Чем мы не преминули воспользоваться. Сели в Антонов «Пежо» и поехали с орехами. Я пребывала в блаженной эйфории, словно подверглась одновременному воздействию теплого пушистого пледа, хорошего красного вина и тихой музыки. И даже совесть моя наконец-то замолчала. В конце концов, я же покаялась и получила отпущение грехов!
– Марина не сердится на меня? – спросила я, с трудом ворочая языком.
–
– Кошмар! – огорчилась я.
– Ничего и не кошмар, - фыркнул Ракитский. – Ты, я думаю, успела понять, с кем имеешь дело? Вторую такую лентяйку еще поискать надо. Ей не нравилась эта клиника, но искать другую работу – «ле-е-ень». А тут она оторвала толстую задницу от дивана и за два дня нашла себе другое место. С гораздо больше зарплатой. Она же классный специалист. Так что, Мариша тебе крайне признательна. Кстати, она, как чумовая, носится по магазинам и скупает барахло для зайца Игоря. Или для зайца Севы.
– Чего?! Я уже привыкла думать о нем как о зайце Феде. Так что извини подвинься.
Антон рассмеялся, но смех его как-то вдруг погас, в машине, перекрикивая Луи Армстронга, повисла тишина.
– Антон… - нерешительно выдавила я. – Я должна тебе кое-что сказать. Я…
– Не надо! – резко оборвал меня он.
– Но…
– Не надо, Лиза. Я все и так знаю. Спасибо, что наконец-то решилась, но не надо.
– Как хочешь.
Ну что ж, несказанного, как говорится, нет.
Небо расчистилось, вечер стоял тихий и ясный. В такой хорошо сидеть на даче, смотреть на закат и ждать, когда поспеет самовар. Спокойно и безмятежно. Но…
Еще высоко поднимается солнце,
Травы и листья все еще живы.
Но лето смеется –
И дни его лживы…
Оно умирает под маскою счастья,
Под яростной синью уставшего неба,
Пресытившись властью,
Смешно и нелепо…
Это Ольгино стихотворение, одно единственное из всех ее аляпистых «шедевров», я почему-то хорошо запомнила. Концовка там неважная, оказывается, и не лето вовсе умирает, а чья-то заморенная любовь. А вот эти строчки мне понравились, и я вспоминаю их каждый год, когда лето вдруг незаметно переваливает за середину. Грустно и тревожно.
Глупости! Чего тревожиться? Все, слава Богу, кончилось. И хотя на свете есть еще множество грабель, на которые не ступала нога человека, будем считать, что этимною все-таки преодолены. Впереди – куча хлопот. Официальное воскрешение меня из мертвых и оформление смерти Насти, разгон
– Надо бы это дело отпраздновать? – с легкой ноткой сомнения спросил Антон, когда мы въехали в город. – Как насчет итальянской кухни?
«Соглашайся, соглашайся!» – завопила нудная пискля, сменившая Михрютку.
Я заколебалась. Переодеваться, делать «лицо», сидеть целый вечер в прокуренном зеле и делать вид, что все хорошо…
– Извини, Антош, я так устала. Давай лучше затоваримся по полной программе и дома посидим.
– Как скажете, миледи. Чего изволите?
Мы как раз подъехали к большому супермаркету. Высказав свои пожелания, я осталась ждать в машине. Мое благодушие испарялось, словно кусок сухого льда. Или эйфория была просто следствием шока?
24.
Антон вытаскивал из багажника пакеты с продуктами, а я рылась в сумке, пытаясь найти ключи от квартиры. И хотя содержимое ее изрядно поредело – сотовый Брянцева и ключи от его квартиры я торжественно, в присутствии понятых сдала Стоцкому, - под руку упорно попадались всякие бесполезные в данный момент вещицы. Рассвирепев, я вытряхнула сумку на капот «Пежо».
– Осторожнее! – поморщился Антон. – Краску сдерешь!
Среди всевозможной мелкой дребедени красовались ключи. От квартиры Левкиной тещи.
– Блин! – чуть не заплакала я.
– Не это ищешь?
Я обернулась так резко, что записная книжка, пудреница, кредитка и прочая мелочь полетела в разные стороны. У подъезда стоял Левка, одетый в «штатское», и крутил на пальце мои ключи. Ситуация выглядела несколько двусмысленно. Антон напрягся.
– Надо же, перепутала, - глупо констатировала я. – Кстати, познакомьтесь. Лева, мой одноклассник. Антон, мой… жених.
Как-то некстати вспомнилось мое знакомство с матушкой Лидией. Антон с Левкой пожали друг другу руки и оба посмотрели на меня: что дальше?
– А почему ты в джинсах? – спросить что-нибудь поумнее в голову почему-то не пришло.
– Я сегодня безлошадный. А ехать в метро в чем-то, напоминающем макси-юбку, да еще в час пик… Никогда не пробовала?
– К счастью, нет.
– Достаю ключи из кармана, а они совсем другие. Как же, думаю, Лиза домой попадет? Звоню на сотовый – какая-то дама без тени грусти в голосе сообщает, что ты трагически погибла.