Бюро волшебных случайностей

Рябинина Татьяна

– Да ты что? – не поверила Наталья. Действительно, звучало в высшей степени абсурдно. Я только зубами скрипнула.

– Ну! Представляешь? Я просто глазам не поверила. Ну что ж, думаю, пусть полежит. Может, хозяйка объявится.

– Зачем?

– Уж слишком это как-то… слишком. Может, думаю, подбросили. Или тут хитрость какая-то. Присобачили мне ребята на дерево камеру. Знаешь, как в банках. Снимает круглосуточно и передает на компьютер.

– А почему ты мне ничего не говорила? – запоздало возмутилась Наталья. –

Вернее, говорила всякую хрень?

– А почему, собственно, я должна тебе что-то говорить? – оскалилась Вера. – Или, может, ты мне говорила, сколько денежек ушло налево? Уговор какой был? Я тебя выдаю замуж за Гёрдера, ты берешь его в оборот, а деньги – пополам.

– С чего ты взяла, что я тебя обманываю? – окрысилась Наталья, на мой взгляд, несколько переигрывая.

– Ты меня и вправду за дуру держишь? – восхитилась Вера.

Я напряженно следила за их перепалкой. Может, они так увлекутся, что мне удастся удрать? Но и на этот раз до драки дело не дошло. Видимо, у Чинаревой были совсем другие планы. Она неприятно поулыбалась своим мыслям и продолжила повествование:

– Короче, я не ошиблась. Эта, - тычок в мою сторону, - действительно вернулась за паспортом. И знаешь, когда?

– Когда?

– Помнишь, мы сидела в зимнем саду? Еще дождь шел.

– Прекрасно помню. Я тогда тебе еще про нее как раз говорила. А ты сделала вид, что впервые о ней слышишь.

Вера засмеялась и подняла бокал:

– Твое здоровье, Лиза! И самое забавное, Наташа, что именно в этот момент наша сыщица сидела у нас под окошком. Надо думать, подслушивала.

– Ты об этом знала?

– Нет. Просто потом вышла и увидела, что паспорта нет. Посмотрела, что там камера наснимала. В общем, кино и немцы. Но самое интересное, что она бросила какую-то дрянь в подвал. На пленке это было очень хорошо видно. Я даже испугалась, вдруг бомба. Вызвала охранника своего, он в армии сапером был. И он достал вот эту миленькую штучку.

Левой рукой Вера держала бокал, в котором позвякивали льдинки, а на мизинце правой покачивала злополучную «астру». Крайне неосторожно. А вдруг у меня навыки бравого спецназовца и молниеносная реакция? Вдруг я вскочу, ловко выхвачу у нее пистолет – и пойдут клочки по закоулочкам?

Ничего не вдруг. Ничего такого я не сделаю. И реакция у меня фиговая, и вообще… Надо признать, что Вера намного лучший психолог, чем я.

– Вот тут-то мне окончательно все стало ясно, - Вера отхлебнула еще виски. – Она подкинула мне пистолет и побежала в ментовку: мол, у Чинаревой в подвале пушка, из которой замочила Вову Брянцева. Глупо, конечно, но нервы мне помотали бы изрядно.

Как я ни старалась, а удержаться от идиотского смеха все же не смогла. «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» Да-с…

– Сделай милость, заткнись! – любезно попросила Полосова.

– Но тут возникла проблема. Я уже позвонила Кабану, и это могло осложнить все

дело. Представь, она докладывает ментам про пистолет, и тут же ее находят мертвой. Я начала Кабану названивать – глухо. Как в танке. Потом узнаю, что поздно, дело сделано. Жду-пожду, никто меня за нервные окончания не дергает, с обыском не приходит. Ладно, думаю, пронесло. Оказывается, ничего подобного.

Похоже, Вера уже немало приняла на грудь, потому что ее пробрал неудержимый словесный понос. На щеках выступили красные пятна, глаза лихорадочно блестели. Она путалась в словах, обрывала фразы на середине, начинала рассказывать снова.

Если вычленить из ее бредней смысл, то подтверждались мои догадки. Ее «источник» (понимай: Паша) на поминках посмотрел внимательно не некую журавлевскую «родственницу», и у него зародились определенные сомнения. Его люди начали за «родственницей» следить и обнаружили, что это я, собственной персоной. Приятно, что хоть в чем-то я не ошиблась.

– Постой-ка! – слегка заплетающимся языком вклинилась Наталья. Обе они глушили виски с рекордной скоростью. – И когда же ты об этом узнала?

– Да не все ли равно? – глупо захихикала Вера.

– Нет, не все равно, - Наталья даже бокал свой драгоценный на стол поставила. – Ты мне позвонила просто в истерике: ах, Наташа, что делать, что делать, мы облажались, не ту бабу прикончили.

– Так ведь и правда, не ту, - продолжала хихикать Вера.

– Да хватит уже! – Наталья, разозлившись, хлопнула ладонью по столу и подошла к Вере вплотную. – Ты имела в виду совсем другое. Я ведь поняла так, что фотографии тебе кто-то другой прислал. И подумала, что эта мымра страшная, Вовкина подстилка. Ты к ней пошла и ее придушила. Зачем?

Вера встала и отодвинула Наталью, как неодушевленный предмет, по-прежнему поигрывая пистолетом.

– Зачем? – переспросила она, передразнивая Полосову. – Лиза, она не понимает. Но мы-то с тобой понимаем, да?

Я до крови прикусила губу, потому что на самом деле поняла, что именно сейчас произойдет. Ну почему, почему я понимаю с полуслова только то, от чего нет никакой пользы, если не сказать хуже?

Вера моментально протрезвела – да она, похоже, и не была пьяной, просто притворялась. Она впилась в Наталью своими потемневшими до цвета закаленного металла глазами и тихим, но столь же металлическим голосом отчеканила:

– Извини, дорогая, но у меня нет никакого желания тебе что-либо объяснять. Уж слишком ты тупая.

Выстрел прозвучал до странного тихо. Наверно, потому, что Вера прижала пистолет к груди Натальи.

Наталья широко распахнула глаза, приоткрыла рот, словно силясь что-то сказать. Прижала пальцы к груди, посмотрела на них с удивлением..

У меня зазвенело в ушах. Я откинула голову к стене и крепко зажмурилась. Так крепко, что под веками забегали-заплясали огненные пятна и всполохи.