Бывальщина пограничника Гривы
Шрифт:
— Да кто же там стучит? Как зовут? — поинтересовался кассир.
— Вроде бы ты, Онуфрий, всех пограничников на заставе знаешь? — сердито ответили с улицы. — Открывай, увидишь, а то мы вовсе вымокли и замерзли…
«А может и правда свои?» — засомневался Онуфрий и взялся за спички. Засветилась желтим огоньком лампа. Проснулся от галдежа Данилко, подняла голову мать. Звякнула в сенях щеколда. Заскрипел засов.
Пограничники затаили дыхание.
А дождик шумит.
— В гражданской одежде, а называют себя солдатами, — шепчет на ухо командиру Варич. — Устроим им темную,
Грива кивнул головой.
В эту минуту один солдат–самозванец вошел в хату. Второй остался под окном. Он тихонько прогуливался от порога до плетня.
— Пора! — приказал Грива Варичу.
Варич снял вымокшую шинель, притаился за стволом толстой яблони. И когда неизвестный повернулся к нему спиной, упал ему на голову. Солдат–самозванец не успел и пикнуть, как был обезоружен и лежал ничком с запханным в рот рукавом.
Грива кошкой прокрался в сени, притаился за приоткрытыми входными дверями.
— Ты кого хотел обмануть? — гадюкой шипел незнакомец просто в лицо кассиру. — А это видел? — поднял немецкий пистолет кольт. — Ты подбросил совсем другие ключи под кладку и думал, что я сейчас же побегу в кассу? Думал, что меня там сцапают?!
Жена Онуфрия заголосила, умоляя не убивать мужа. Данилко дрожал, как осиновый лист. Его глаза с надеждой посмотрели на двери и заметили Гриву. Гордей показал мальчишке на лампу — мол, погаси. И когда бандит отступал к порогу, наводя пистолет на его отца, Данилко закричал со всех сил, схватил лампу и бросил ее на врага. Зазвенело стекло, вспыхнуло пламя. Но выстрел не прозвучал. Нападавший лежав на полу с перебитой рукой, а на нем сидел командир отделения Грива.
Задержанный барахтался, как стреноженный откормленный конь.
— Онуфрий, сядьте на ноги бандюге, а то выскочит! — крикнул Гордей.
Кухта упал на врага, восклицая:
— А сяду гадюке, сяду!
Вскорости бандит лежал связанный. В хате воняло керосином, дымом, чужим потом. Данилко широко раскрыл окно, впуская свежий терпкий воздух.
НОЧЬ В ПЕЩЕРЕ
В свежее июльское утро на заставе получили тревожное донесение.
— Обнаружено нарушение границы, — пояснил начальник Гордею Гриве и поставил задание: — Как можно скорее начинайте поиск, вот отсюда…
Черним карандашом он ткнул на безымянный ручеек, что тоненькой голубой ниточкой извивался на карте.
— С группой пограничников я буду в заслоне коло Черной скалы, где ручей сливается с Черемошем. Ясно?
— Так точно! — ответил Грива.
— Идите.
Грива с бойцами, казалось, не бежал, а летел к ручью. Но как не торопились пограничники, но только после полудня им удалось попасть на след нарушителей и, как говорили на заставе, сесть им на пяты.
Нарушители, согнувшись, спешно вымахивая руками, бежали по мелководью. Крутые, заросшие кустарниками берега ручья надежно маскировали их. Нетрудно тут и потерять чужаков с глаз.
Грива приказал Роданову и Вариводе перейти ручей и действовать
Ныряя в колючую ежевику, маскируясь за выступами валунов, прячась под нависающими над потоком корягами, неизвестные пытались исчезнуть с поля зрения настойчивых пограничников или же, притаившись, пропустить их мимо себя. Но их хитрости не прошли.
Исцарапанные, исхлестанные ветками, облепленные рыжими репьяками, пограничники устремлено преследовали беглецов.
В руках у нарушителей не видно было оружия. Вот почему командир отделения, увидев, что Громыко берет на прицел одного из них, крикнул:
— Отставить! Они уже выдыхались. Догоним. Может, это важные птицы.
Наконец на пологом берегу пограничники принудили неизвестных выйти из воды. Варивода и Роданов обыскали задержанных. Грива спросил:
— Все в сборе?
— Да, товарищ…
— Где оружие?
— У нас его не было, товарищ, — скороговоркой заверил один из задержанных. И замахав обрызганными пеной руками, как ветряк крыльями. — Ми плотогоны. Какое у нас оружие? На Черемош идем…
— Из Венгрии на Черемош?!
— Да, Левко правду говорит, — вмешался еще один «плотогон». — Мы заблудились…
— Так и есть, товарищ, заблудились, — в один голос повторили все четверо. — Вот и попали на пограничную полосу. А оружия, нет, не имели.
— Хорошо. Разберемся! — сказал Грива. — Пошли!
Но задержанные не тронулись з места, снова начали заверять, что они плотогоны.
Грива кивнул Вариводе и Роданову. Пограничники побежали к ручью, принялись то носками сапог, то просто руками бултыхаться в мутной воде, як рыбалки, подымающие линей.
Солнце пряталось за густые разлохмаченные облака. В их тени забрызганная одежда «плотогонов» еще сильнее потемнела. Грива внимательнее присмотрелся к задержанным. В самом деле одеты они как плотогоны. Те же длинные сорочки, кептарики [5] , украшенные полинявшими вышивками, узкие штаны, подвязанные очень широкими кожаными поясами. Но глянул на руки нарушителей, и сомнения развеялись. У тружеников лесосплава они грубые, натертые, мозолистые, а у этих — белые, панские. И походка у них ровная, с приметами военной выучки, а не медвежья осанка ног, як у рулевых зыбких плотов.
5
Кептар — меховая безрукавка у гуцулов.
Тут возвратились Варивода и Роданов и принесли что–то в прорезиненном рюкзаке и пистолет советской марки ТТ.
Задержанные не проявили ни малейшего интереса к находке. Скользнули безразличными взглядами по рюкзаку, пистолету и принялись смотреть куда–то в горы, где собирались облака. Грива и себе глянул на потемневший горизонт. Низкие лохматые облака опускались все ниже. Под ветром раскачались деревья. Грива отошел от задержанных, подозвал Вариводу и Роданова, тихим голосом приказал: