Бывшая для мажора. Она не уйдет

Чикина Елена

Я злилась на нее за то… что она не позволила мне умереть в той аварии.

***

Город, аристократический и тихий, но со своей культурной жизнью - Альдо надеялся, что смена обстановки окажет на меня благотворное действие, и пару месяцев назад мы переехали в маленький дворец, принадлежавший одному из друзей семьи Ринальди. Но конечно, от перемены места ничего измениться не могло.

Мартина протолкнула инвалидное кресло через входные двери и кое-как покатила его по кривой брусчатке в сторону Пьяцца-дель-Пополо, стараясь

держаться теневой стороны улицы.

Как обычно, снаружи мне стало еще хуже, чем было в той душной темной комнате - мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы игнорировать окружающий гомон… и окружающую действительность.

– Слишком шумно… - я снова спрятала лицо в ладонях, попыталась зажать уши руками.

– Рядом с морем будет потише.

– Нет… Мартина, пожалуйста. Отвези меня обратно. Или просто куда-нибудь, где будет тихо и темно.

– Синьора, ваш муж прав. Пока вы будете сидеть в той комнате, вы никогда не поправитесь.

Я попыталась спрятаться за безразличием, но знакомое состояние уже дало о себе знать. Я сделала вздох сквозь ладони, прижатые к лицу.

Почему они думают, что знают, как будет лучше для меня?

Мимо дворца князей Малатеста, вдоль улицы Республики, сиделка прокатила мое кресло на одну из главных площадей города. Не доезжая до моря, поставила в тени деревьев рядом с круглым современным фонтаном, украшенным по центру шарообразной скульптурой.

Сейчас мне, и правда, стало немного получше. Может, на меня подействовало это огромное открытое пространство или свежее дуновение чистого воздуха. А может, спокойный вид безмятежной глади фонтана, в которой отражались облака. Но на какой-то миг мне стало легче. Здесь, хоть и в центре города, среди туристов, я словно находилась в обособленности - но при этом не совсем.

Сев на скамейку рядом со мной, Мартина вытащила книжку.

– Может, почитать вам вслух?

– Нет, - я покачала головой - чтение вслух стало бы для меня тем же раздражающим шумом.

Наверное, Альдо все-таки был прав, эта прогулка может пойти мне на пользу. Может, попросить Мартину прокатить меня вдоль променада? Но наверное, это было плохой идеей. Это улучшение было таким нестойким - я не хотела его спугнуть.

Но внезапно мой блуждающий взгляд выхватил что-то из окружающего мира. Вернее, кого-то. Кого-то, кого я уже не надеялась увидеть.

Он стоял возле бортика фонтана, задумчиво глядя на сферу, символизировавшую земной шар. Его черные волосы сияли в лучах послеполуденного солнца, морской ветерок развевал тонкую открытую рубашку, контрастно оттенявшую летний загар, накинутую на его мускулистые плечи.

Давид… Неужели это действительно он?

Я ожидала, что его вид причинит мне еще большую боль - такую, что я умру в тот же момент, как увижу лицо, образ которого всеми силами гнала от себя.

Удивительно… но этого не произошло. Наоборот, на какой-то миг я словно стала… собой прежней.

Но

тут слева к нему подошла какая-то девушка. Она была высокой - как я. Очень красивой, как я когда-то (наверное, она даже чем-то была на меня похожа). Со смехом девушка обняла его шею точеными руками. И он улыбнулся ей своей нагловато-обаятельной улыбкой, кладя ладони на ее талию. Прижимая ее к себе.

Долгая… такая долгая секунда.

Вдох и выдох.

Я просто… закрыла глаза, чтобы этого не видеть. Не видеть его с другой.

Только бы он не увидел меня. Не увидел то, что от меня осталось.

Вдох, выдох. Еще один вдох.

Но ведь в конце концов, это хорошо. Он не один, у него есть любимая. Хоть кто-то из нас продолжает жить и радоваться жизни. Хоть кто-то из нас счастлив.

Но я все равно не хотела этого видеть…

Сегодня, впервые за много месяцев я на миг ощутила себя такой, как раньше. Но через секунду снова оказалась в той же темной клетке, в которую превратилось мое тело.

Глава 26. Плохое и хорошее

Я лежала на кровати в своей комнате.

Иногда дремала. Иногда смотрела на старинные настенные фрески, со следами осыпавшейся штукатурки. На блики витых прикроватных столбиков из темного полированного дерева. На то, как танцуют пылинки в тонких лучах, пробивающихся сквозь жалюзи. Или просто смотрела перед собой… надеясь выдержать еще один день.

Я прекрасно знала, что со мной происходит. Ведь я привыкла искать ключ к внутреннему спокойствию в самой себе - этому меня научили мои йоговские практики. Привыкла рассуждать над проблемами, а не прятаться от них. Умела разрешать внутренние противоречия. И все равно не могла выбраться из этой ловушки.

Это был замкнутый круг.

Моя боль питала депрессию. Депрессия не давала мне поправиться. Болезнь питала боль. Одиночество… питало боль. И безысходность, отсутствие надежды на будущее.

Депрессия изменила меня. И видимо, уже навсегда.

За дверью послышались приглушенные голоса.

– …пытался что-то сделать. Говорил с ней каждый день, но она просто… молчит. Не хочет говорить даже с психотерапевтами. Врачи говорят, что она давно могла бы встать на ноги - да, через ужасную боль, борясь с трудностями, но могла бы. Но Ника просто отказывается от физиотерапии.

«Видимо приехал новый психотерапевт», устало и безразлично подумала я. Но тут прозвучал голос второго собеседника… который я сразу узнала.

– Я попробую с ней поговорить.

Дверь в мою комнату открылась… и в нее прошел он.

Такой же, как раньше. Он ничуть не изменился. Возможно, стал только красивее за это время - по-другому постригся. Подкачался. Его жизнь не стояла на месте.

Я прикрыла глаза… и с трудом сдержала желание закрыть от него свое лицо. Лицо, превратившееся в карикатурную резиновую маску.