Бывшая любовница

Кариди Екатерина Руслановна

Он столько лет ее берег? Маша покачала головой и засмеялась.

А еще говорят, женская логика загадка.

P.S. часть 1

Если ты хочешь, чтобы я была с тобой

(Ирина Билык, песня)

Маша

Честно говоря, этот жест Андрея ее удивил своей искренностью.

Потому что, будь оно наигранно, он ту висюльку с ее платья вытащил бы в первый же день, чтобы она растрогалась и изошла розовыми соплями. Получалось, для него

это действительно было чем-то сокровенным. Чем-то, что он берег и сам же отчаянно стеснялся. По глазам видела.

Мужику, особенно такому самоуверенному гордецу, каким всегда был Андрей, тяжело показывать уязвимые места. Мужчины всегда тщательно берегут свои слабости, прикрываясь цинизмом, бесчувствием. Каким-то дурацкими табу, границами, которые выстраивают, охраняя от любимых женщин свой внутренний мирок, чтобы им, не дай Господь, не сделали больно.

И раз уж показал...

Надо иметь большое сердце, чтобы довериться.

***

Андрей

На самом деле, у маленькой детальки с того злополучного платья была длинная и непростая история. В чем-то похожая на всю историю их отношений.

Конечно, он не стал бы рассказывать Маше всего. Упаси Господь! Это было слишком глупо и вообще стыдно. Просто, в тот момент, когда оно случилось, все ощущалось иначе.

Слишком много разных мыслей бродило в его в голове тогда. Поганых, отвратительных, больных, страшных. В душе клокотало от злости и тревоги, от потери, а жизнь не давала передышку. Все неслось как в дурацком аттракционе, когда надо держаться, держаться и держаться.

Надо было налаживать дела с Анькиной семьей, дело толкать, а его как кислотой разъедало, от дурных мыслей, что Машка пропала. Где она, что с ней, кто с ней? Вымораживало, вдруг что-то случилось? И это внезапное отлучение от «дозы» - глотка мужского счастья, которое он, как наркоман, получал между Машкиных ног... Все разом.

В тот момент готов был придушить обеих. Машку за своеволие, за ее строптивость гадскую. За то что исчезла, оставив его с мерзотным ощущением страха с неутолимым голодом пополам. А Аньку за ее дурацкую болтливость, самоутверждалась сучка!

Это потом уже Андрей понял, что Машка его бросила. Что не будет больше того самого, чего ему так не хватало. И яд потек в кровь, отравляя все, что могло приносить радость.

Андрей никогда и никому бы не признался, но тогда, в кабинке туалета, было для него как ожог. Мужчина может держать маску, цинично ухмыляясь говорить гадости, а внутри у него все рвется к хренам, рушится, огнем горит предчувствие отвратное. Он ведь действовал на автопилоте, инстинктивно пытаясь добрать, заклеймить собой, вырвать у жизни ускользающий шанс, не понял, что все впустую. Поезд ушел.

Потом тот костюм, в котором был на выпускном, отвез вместе со старыми вещами к матери. Не мог на него смотреть. Андрею казалось, на костюме остался Машкин запах. Неуловимый, уносящий последние остатки разума запах как будто въелся в ткань. Будоражил кровь на пустом месте, с ним в памяти мгновенно оживало ВСЕ. Он снова слышал ее стоны, ощущал ртом ее сладкое жаркое дыхание.

Его начинало

рвать на части от желания снова ощутить это и невозможности получить желаемое. От костюма надо было избавиться.

***

Примерно через год, как-то заехав к метери, зачем-то рылся в своих старых вещах, которые она всегда аккуратно хранила, наткнулся на тот костюм. И снова ему померещилось ЭТО. Торкнуло, вихрем огненных искр пронеслось в груди.

К хренам!

Отбросил, вешалки отъехали, жалобно скрипнув, сбились в кучу.

Надо отдать в чистку! К хренам, чтобы больше ничего о том безумии не напоминало! Сдернул костюм с вешалки, вытряхнул на кровать брюки, пиждак, механически обшаривая карманы, вытаскивая мелкий хлам, что там завалялся. Какие-то деньги, платок, чеки и... Он не поверил своим глазам.

Живо и душно встала перед глазами сцена. Оглушающе взревела кровь в ушах.

Стройная Машкина нога, закинутая ему на бедро, в разрез видно гладкую белую кожу над резинкой чулка. Сердце лопается, а руки дрожат, дергаются от страсти, залипая на ее теле. Тормозов нет. Мозгов нет. Нет! Все там, внизу, в той голове, что остервенело в нее толкается. ДА! ДА! ДА!

У нее на платье по краю разреза были эти висюльки. Одна из них, которая в самом верху, отлетела, по плитке звякнула. Потом уходя механически сунул детальку в карман, и начисто забыл.

Потому что завертелось все.

А сейчас нашел, и его словно кипятком ошпарило. Взглянул на переливающуюся черно-синюю бусину - букашку, яд обиды, ненависти и досады потек в крови, как будто она его ужалила. Размахнул и швырнул проклятую висюльку в угол. Она улетела куда-то за шкаф, заскакала по полу, словно живая, и затихла.

У него сердце перевернулось.

Кинулся шарить под шкафом, нашел. Вытащил висюльку, сдавил в ладони. И снова такое чувство, будто ребра выворачивает!

Схватил костюм и остальной хлам, что вывалил из карманов, и пошел искать мать. Она была на кухне.

– Это в чистку, - сухо сказал, скинув костюм на стул.

А то, что было зажато в ладони, смял выбросил в мусорное ведро. Все. Избавился!

– Хорошо, отдам, - ответила мать и добавила: - А что, твоя красавица жена даже эти элементарные вещи делать не в состоянии? Я вообще не понимаю, зачем ты на ней женился.

Теперь он и сам не понимал.

Проигнорировал отдавшееся иглой в висках замечание о жене. Сказал так вежливо, как мог:

– Спасибо, мама.

Мать пожала плечами и вышла из просторной кухни.

Вообще, у матери была на удивление большая квартира, и жила она явно не только на свою зарплату. Но то были моменты, которых они в разговорах никогда не касались. Это потом, уже помирившись с отцом, Андрей узнал понемногу, откуда что бралось.

Некоторое время смотрел ей вслед, ощущая как внутри начинает что-то натягиваться. Заставил себя выйти, стараясь очистить мысли от заразы, отбросить ЭТО от себя дальше. Черта с два, как крючок во внутренностях застрял! Вернулся, пока матери не было, вытряхнул мусорку, переворошил содержимое, нашел. Схватил скрюченными пальцами.