Бывшая принцесса, или Драконам здесь не место!
Шрифт:
— Есть несколько версий произошедшего, но Дорн ни одну не подтвердил. Спроси у него сама, может расскажет.
Я подумала, что не буду доставать дракона такими вопросами, хоть меня и мучило любопытство. Спрошу, но потом, когда наше с ним сотрудничество закончится.
— Ты ведь маг, значит, с тобой дело пойдет быстрее, — задумчиво проговорила я. — Как ты сможешь нам помочь?
— Так, чтобы об этом не узнал король. Мои силы ограничены, я не всемогущий, но могу сварить зелий каких-нибудь.
— Например?
— Для повышения работоспособности, для
— Мда, — фыркнула я. — Ты будешь очень полезен.
— А разве нет?
Я задумалась, закусив губу. Чем нам могут быть полезны зелья колдуна? Разве что…
— Вообще-то, знаешь, на бумажной фабрике будут работать пятеро мужчин преклонного возраста. У каждого из них есть какие-то проблемы со здоровьем, и это будет очень мешать их работоспособности. Сможешь сделать зелья, например, чтобы зрение улучшилось?
— Запросто.
— Тогда вари. Потом тебе нужно будет познакомиться со всеми рабочими, выяснить, какие у них проблемы со здоровьем, и поправить его.
— А ты что будешь делать?
— Не знаю, — вздохнув, пожала плечами. — В Порланде нет ровным счетом ничего! Фабрика вот-вот откроется, если Горл привезет рабочих, ну а потом… Потом мне нужно будет набрать помощников, которые будут отвозить бумагу в типографии королевства.
— В этом городе не хватает того, что могло бы заставить вернуться молодых людей. Когда-то Порланд жил скромно, но жил, а сейчас он медленно умирает. Старики не вечны, а молодых семей здесь нет.
Я молчаливо согласилась с магом, и задумалась. Вернуть молодых можно только работой на которой хорошо платят, но свободных вакансий слишком мало.
Глава 18
Родану, как и Дорну, вскрыли замок на двери еще одного свободного апато. Магу повезло больше - его апато раньше совершенно точно принадлежало какому-то холостяку, а не влюбленной девице.
Темные оттенки в интерьере и кожаная мебель так подходили под образ колдуна, что я порадовалась, что не отдала этот апато Дорну. Дракон в розовом халате перед моим внутренним взором был тем оплотом радости, который позволял мне чувствовать себя менее угнетенной. Вспоминая Дорна, я теперь ощущала не злость и страх, а веселье. Это было мне нужно.
Четыре дня спустя я, Барбося, Ирила и Дорн заглядывали в окна фабрики на первом этаже так, чтобы нас никто не заметил.
— Почему мы не можем просто зайти и сказать, что будем контролировать работу? — прошипела Ирила, когда ей уже надоело сидеть на корточках. — У меня уже ноги занемели!
— Потому что не можем, — шикнула я, увидев, что Шерри, молодой мужчина, приехавший из Грасса с Горлом два дня назад, остановился и заозирался по сторонам, словно услышав нас.
Шерри был специалистом, который готовит деревья к распилу, после чего мистер Мигаел перемалывает на специальном станке бревна, превращая их в стружку, а уже после этого старик Бун делает из стружки пыль. Эту самую пыль мистер Шонг смешивает с каким-то неизвестным мне раствором и
Первый день мы с Ирилой бродили по фабрике, наблюдая за работой, но уже к вечеру стало понятно - мы всех отвлекаем. Особенно молоденького Шерри, он так сильно увлекся нашей прелестной Ирилой, что станок для распила едва не зажевал его пальцы!
Поэтому нам приходилось следить втихаря. Правда, зачем мы это делаем, ни Барбося, ни Ирила, ни тем более Дорн не могли понять. А я не могла привести рабочих на фабрику и забыть о них, потому что нервничала, что ничего из моей затеи не выйдет.
Но вот второй рабочий день подходил к концу, а ничего ужасного еще не произошло. Шерри, кстати, единственный, кого Горл сумел найти по объявлению, так ловко справлялся со своей задачей, что я мысленно подняла ему зарплату на один золотой.
Старики, напоенные различными зельями Родана, тоже работали слаженно. Очищение деревьев от коры, перемалывание бревен в стружку, превращение стружки в пыль, замешивание однородной массы… Все это происходило так легко и ловко, что я не могла нарадоваться.
Вот уже и станок для выравнивания и сушки того, что вскоре станет бумагой, включился в первый раз, и желтая лента бумаги медленно поползла по роликам.
Я ощущала восторг. Фабрика работала! А это значит, что самая большая проблема решена.
— Идем домой, Аделина, — канючил Дорн, перетаптываясь с ноги на ногу, и помогая Ириле подняться.
— Да идем, идем.
— О, наконец-то! — подруга воздела руки к небу. — Ты так волнуешься за эту фабрику, будто она твой ребенок, не иначе!
— Так и есть, — возмущенно фыркнула я. — От нее зависит наше будущее, и будущее всего города.
— Ты наняла на работу тех, кто работал на бумажной фабрике всю свою жизнь. У них просто не может что-то пойти не так!
— Я очень на это надеюсь. А теперь предлагаю зайти на ужин в закусочную Лирды, я ведь с девушкой так и не познакомилась, а стоило бы.
Мы дружно двинулись вверх по улице, но я еще несколько раз оборачивалась на фабрику. Мое детище, как я могу не волноваться?
Закусочная Лирды находилась в центре города в длинном деревянном доме, который стоял между двух многоэтажек. Само здание было ветхим, с покосившейся крышей, но вот внутри Лирда сделала помещение таким уютным, что мне в первую же минуту стало ясно, почему сюда так любит захаживать Горл.
Рамиан, Дорн и Родан ужинали у меня каждый вечер, как и Ирила. А вот Горл у Лирды. Говорит, что в этом заведении самый вкусный в мире луковый суп.
Дорн отворил тяжелую дверь, впуская нас в теплое помещение. Я, только оказавшись у камина, поняла, как сильно замерз мой нос и пальцы на руках. Мороз сегодня был кусачее, чем обычно, но пока я сидела под окнами фабрики, даже не замечала этого.
Ирила и Барбося уже расположились за круглым столом, а Дорн помог мне снять пальто, потом и свое повесил на крючок у камина, и отодвинул для меня стул. Все это сопровождалось внимательным взглядом моего фамильяра.