Бывшие люди
Шрифт:
– Смотрите, вот ищет себе пристанища совесть купца Иуды Петунникова, удравшая от него в бега. Смотрите, какая она потрёпанная, скверная, грязная!
Говорил ТяпА хрипящим голосом, трудно было понимать его речь, и, должно быть, поэтому он вообще мало говорил и очень любил уединение. Но каждый раз, когда в ночлежку являлся какой-нибудь свежий экземпляр человека, вытолкнутого нуждой из деревни, Тяп`а при виде его впадал в озлобление и беспокойство. Он преследовал несчастного едкими насмешками, со злым хрипом выходившими из
Тогда Тяп`а, успокоенный, забивался куда-нибудь в угол, где чинил свои лохмотья или читал библию, такую же старую и грязную, как сам он. Он вылезал из своего угла, когда учитель читал газету. Тяп`а молча слушал всё, что читалось, и глубоко вздыхал, ни о чём не спрашивая. Но когда, прочитав газету, учитель складывал её, Тяп`а протягивал свою костлявую руку и говорил:
– Дай-ка...
– На что тебе?
– Дай, - может, про нас есть что...
– Про кого это?
– Про деревню.
Над ним смеялись, бросали ему газету. Он брал её и читал в ней о том, что в одной деревне градом побило хлеб, в другой сгорело тридцать дворов, а в третьей баба отравила мужа, - всё, что принято писать о деревне и что рисует её несчастной, глупой и злой. Тяп`а читал и мычал, выражая этим звуком, быть может, сострадание, быть может, удовольствие.
В воскресенье он не выходил за сбором тряпок, почти весь день читая библию. Книгу он держал, упирая её в грудь себе, и сердился, если кто-нибудь трогал её или мешал ему читать.
– Эй ты, чернокнижник, - говорил ему Кувалда, - что ты понимаешь? Брось!
– А что ты понимаешь?
– И я ничего не понимаю, но я ведь не читаю книг...
– А я читаю...
– Ну, и - глуп!
– решал ротмистр.
– Когда в голове заведутся насекомые - это беспокойно, но если в неё заползут ещё и мысли - как же ты будешь жить, старая жаба?
– Мне недолго уж, - говорил спокойно ТяпА.
Однажды учитель захотел узнать, где он выучился грамоте. Тяп`а кратко ответил ему:
– В тюрьме...
– Ты был там?
– Был...
– За что?
– Так... Ошибся... Вот и библию оттуда вынес. Барыня одна дала... В тюрьме-то, брат, хорошо...
– Н-ну? Чем это?
– Вразумляет... Грамоте вот научился... книгу достал... Всё - даром...
Когда в ночлежку явился учитель, Тяп`а уже давно жил в ней. Он долго присматривался к учителю, - чтобы посмотреть в лицо человеку, Тяп`а сгибал весь свой корпус набок, - долго прислушивался к его разговорам и как-то раз подсел к нему.
– Вот - ты учёный был... Библию-то читал?
– Читал...
– То-то... Помнишь её?
– Ну - помню...
Старик согнул корпус набок и посмотрел на учителя серым, сурово-недоверчивым глазом.
– Помнишь, были
– Ну?
– Где они теперь?
– Исчезли, Тяп`а, - вымерли...
Старик помолчал и снова спросил:
– А филистимляне?
– И эти тоже...
– Все вымерли?
– Все...
– Так... А мы тоже вымрем?
– Придёт время - и мы вымрем, - равнодушно обещал учитель.
– А от которого мы из колен Израилевых?
Учитель посмотрел на него, подумал и стал рассказывать о киммерийцах, скифах, славянах... Старик ещё больше избочился и какими-то испуганными глазами смотрел на него.
– Врёшь ты всё!
– захрипел он, когда учитель кончил.
– Почему вру?
– изумился тот.
– Какие ты народы назвал? Нет их в библии.
Встал и пошёл прочь, злобно ворча.
– Из ума ты выживаешь, Тяп`а, - убеждённо сказал вслед ему учитель.
Тогда старик снова обернулся к нему и погрозил ему крючковатым, грязным пальцем.
– От господа - Адам, от Адама - евреи, значит, все люди от евреев... И мы тоже...
– Ну?
– Татары от Измаила... а он от еврея...
– Да тебе-то чего надо?
– Зачем врёшь?
И ушёл, оставив своего собеседника в недоумении. Но дня через два снова подсел к нему.
– Был ты учёный... должен знать - кто мы?
– Славяне, Тяп`а, - ответил учитель.
– Говори по библии - там таких нет. Кто мы - вавилоняне, что ли? Или эдом?
Учитель пустился в критику библии. Старик долго, внимательно слушал его и перебил:
– Погоди, - брось! Значит, в народах, богу известных, - русских нет? Неизвестные мы богу люди? Так ли? Которые в библии записаны - господь тех знал... Сокрушал их огнём и мечом, разрушал города и сёла их, а пророков посылал им для поучения, - жалел, значит. Евреев и татар рассеял, но сохранил... А мы как же? Почему у нас пророков нет?
– Н-не знаю!
– протянул учитель, стараясь понять старика. А он положил руку на плечо учителя, стал тихонько толкать его взад и вперёд и захрипел, будто глотая что-то...
– Так и скажи!.. А то говоришь ты много, - будто всё знаешь. Слушать мне тебя тошно... душу ты мутишь... Молчал бы лучше!.. Кто мы? То-то! Почему у нас нет пророков? А где мы были, когда Христос по земле ходил? Видишь? Эх ты! И врёшь - разве целый народ может умереть? Народ русский не может исчезнуть - врёшь ты... он в библии записан, только неизвестно под каким словом... Ты народ-то знаешь, - какой он? Он - огромный... Сколько деревень на земле? Всё народ там живёт, - настоящий, большой народ. А ты говоришь - вымрет... Народ не может умереть, человек может... а народ нужен богу, он строитель земли. Амаликитяне не умерли - они немцы или французы... а ты... эх ты!.. Ну, скажи вот, почему мы богом обойдены? Нету нам ни казней, ни пророков от господа? Кто нас научит?..