Бывшие в графских покоях. На развалинах любви

Кушкина Милена

– Занятия не прогуливай, а то отчислю, и диплома тебе не видать! – холодно сказала деканша, захлопывая ворота, разрезая, словно бисквит острым ножом, мою жизнь в этом мире на “до” и “после”.

Куда мне идти, я не знала. Занятия никто не отменял, но впереди два выходных, во время которых я обычно подрабатывала в кулинарии. Только вот сейчас она закрыта, и прийти на работу я смогу утром.

Знакомых у меня за пределами академии нет, денег нет. Поняв, что стоять у запертых ворот академии смысла нет, я медленно побрела вдоль высокого забора.

Смеркалось.

Прохожих в это время в нашем городке было мало, и я не таясь, дала волю слезам.

Ночи уже теплые, можно попробовать заночевать в парке или сделать шалаш на берегу реки.

Внезапно совсем рядом со мной я услышала знакомый голос. Огляделась. Никого. Кажется, это за забором академии.

– Да ты не переживай, сестренка, теперь тебя ко мне в комнату переселят от этой грымзы, – да это же голос Линки, моей подружки и по совместительству соседки по комнате.

Я даже хотела закричать ей, чтобы она пошла подтвердила факт оплаты мной общежития. Ведь она сама относила деньги в деканат.

– Нет, она точно не вернется, я ей организовала неуплату. Как раз хватит заплатить за то, чтобы тебя переселили во время учебного года, – говорила моя подруга, а у меня словно земля из под ног ушла.

Лина все это и организовала! Вот я ей покажу сейчас! Бросив сумку на тропинку и ринулась к забору, чтобы перелезть его и задать трепку бывшей подружке.

– И куда это у нас собралась очаровательная мисс?! – услышала я сзади хриплый мужской голос.

Ну вот, не хватало еще попасться на глаза каким-нибудь бандитам. Или службе магического правопорядка. Хотя даже не знаю, что для меня будет страшнее.

Сделала шаг назад и обернулась, готовая дать отпор. Физически я была не очень сильна, но вот в словесном поединке мне уже приходилось участвовать, защищая себя от нападок местных.

Передо мной стоял пожилой преподаватель бытовой магии. Маленький, сморщенный, с кустистыми бровями. Временами казалось, что у него глаз и вовсе нет, одни брови на пол лица. А еще он ими так умело и эмоционально шевелил, что, казалось, мог бы и за ухом почесать, и челку со лба откинуть. Если бы она у него была.

– Здрасьте, мастер Кирик – промямлила я, не ожидая ничего хорошего. Бытовая магия за пределами кухни не желала мне подчиняться, а преподаватель был очень строг.

– Чего это ты тут задумала? – недовольно проскрипел он, вопросительно поднимая бровь.

– Да так. Гуляю, – ответила я уклончиво.

– Хороша прогулка, с вещами, – Кирик указал на мои вещи. Бровью.

Я потупилась. Ну а что мне нужно было ему ответить? Из моего выселения секрета не делали. Наоборот, это стало главным шоу вечера. Так что даже если он не был его свидетелем, то все равно отпираться не было смысла. От обиды в носу снова защипало, но я решила сохранить достоинство и не разрыдаться перед этим суровым преподавателем, который никому спуску не давал на своих уроках.

– Да чего ты, как пташка перья распушила. Я ж видел все, – проворчал он, а я хлюпнула носом.

Он ждал. Я упорно молчала. За годы жизни в академии

я поняла одну вещь: нельзя показывать свою слабость. В следующий раз обязательно уколют в самое больное место. Лучше один раз перетерпеть боль и унижение, можно даже посмеяться вместе со всеми. Зато на следующий день они забудут и переключатся на что-то другое.

– Я знаю, что ты иномирянка, и друзей за пределами академии у тебя нет, – проскрипел преподаватель, – так что не стоит мне рассказывать, что идешь в гости к троюродной бабушке.

А ведь именно это я и планировала наплести. Кто ж знал, что этот старый сморчок помнит все про своих студентов!

– У меня есть работа, вы же знаете, я с кулинарного, нам полагается, – ответила я.

– Знаю, ты работаешь в пекарне мой племянницы, – улыбнулся он, – не удивляйся, многие наши ученики у нее стажировались. Ты же не думаешь, что первая.

Я пожала плечами. Почти все кулинары были с потомственным даром и проходили практику в семейных заведениях. А мне сходу предоставили место, да еще и платить предложили.

– И если ты намеревалась пойти к ней, то хочу напомнить, что у них выходной, – казалось, даже брови смотрели в этот момент строго.

И я глупо разрыдалась.

Профессор Кирик как-то неловко обнял меня. Я лила слезы на его пропахший травами жилет, а он гладил меня по спине.

– Ну-ну, это ничего, – бормотал он, а его бровь по-дружески прильнула к моей зареванной щеке.

Я знаю, что слезы студенток его не трогали. Его предмет был довольно сложным, хотя многие относились к нему с пренебрежением. Зачем тебе бытовая магия, если ты будешь боевым магом или целителем? Поэтому многие студенты, для кого это был не основной факультет, не обращали должного внимания на уроки Кирика. А вот на экзаменах он был безжалостен и черств к слезам и истерикам. Поблажки не было даже звездам академии.

И тем более удивительным и трогательным было его внезапное сочувствие.

– Пойдем-ка я отведу тебя домой к моей племяннице, вместе и решим, что с тобой делать.

Он ловко подхватил мою сумку в одну руку, другой уцепился за мой локоть и потащил меня вдоль по улице. Я хотела было высвободиться, но его правая бровь угрожающе выгнулась, и я смирилась и покорно пошла, увлекаемая профессором вдаль от забора академии.

В том состоянии уволочь профессор мог меня куда угодно – я бы не сопротивлялась. Да и ночью крыша над головой куда предпочтительнее, чем ночлег под мостом.

Шли мы недолго, но за это время на город опустились густые сумерки. По ночному городу мне гулять не приходилось, поэтому без провожатого я бы и назад к академии дорогу не нашла.

Пришли к небольшому двухэтажному домику. В окнах первого этажа горел свет. Профессор Кирик постучал. Дверь открыла Айла – круглолицая улыбчивая хозяйка пекарни.

– Дядька Кирик, Беланика! Что вы здесь делаете?! – всплеснула руками она.

– Да ты в дом-то нас пусти, – проворчал профессор, но брови показывали, что он улыбался, а ворчал просто по привычке.