Бывшие. Няня по контракту
Шрифт:
И я ей, блин, завидую. Тому, что она не обременена никакими обязательствами. Не должна мотаться по больничкам и тратить прорву часов на общение с врачами.
Она проживает свою жизнь как хочет. Прожигает её. Кутит.
А я кошусь на нее сквозь частокол из ресниц и невольно сравниваю с Линой. Ланская бы первым делом заглянула
– Как погуляли?
– Ой, Тём, отлично! Танцевали до упаду. Катались на лимузине. Пили шампанское.
Делится восторгами любовница и пересекает разделяющее нас расстояние, мостясь ко мне на колени. Игриво кусает губы, проезжается ноготками по моей шее и застывает, передавая инициативу мне.
Я же её огорошиваю.
– Лен, Александра Ивановна с завтрашнего дня увольняется.
– Какая жалость.
– Так что тебе придется больше времени проводить с Евой, пока мы не подыщем замену.
Пауза между нами повисает оглушительная. Лена недоумённо моргает, переваривая новые вводные, и хмурится. Ненадолго. Буквально на доли секунды. Но мне их хватает, чтобы считать тщательно замаскированное неудовольствие.
– Я понимаю, у тебя фотосеты, ролики, завтраки со стилистом.
– Все в порядке, Тём. Я перекрою график.
Слишком быстро соглашается Королькова, как будто боится, что я устрою ей скандал, и трётся носом о мою щеку. Только у меня всё равно пасмурно на душе. Оседает внутри что-то едкое и мутное.
То, что не позволяет утащить любовницу в спальню и распластать её по простыням.
Вместо этого я аккуратно ссаживаю Лену и направляюсь в детскую. Ступаю по мягкому ковру медленно, как по минному полю, торможу рядом с книжной полкой и оглаживаю корешок сказок от Шарля Перро.
Родители всё моё детство гнались за зарабатыванием денег и пропадали в офисе, и я невольно повторяю их путь.
– Хочешь, я что-нибудь тебе почитаю?
Спрашиваю вкрадчиво у дочери и открываю первые
Ева, конечно же, ничего мне не отвечает, лишь неопределенно пожимает плечиками. Но я проглатываю её равнодушные реакции и очень хочу верить в то, что эта ледяная отстраненность когда-нибудь пройдёт.
– Один мельник, умирая, не оставил трём сыновьям никакого наследства, кроме мельницы, осла и кота… *
Я неторопливо веду повествование и вздрагиваю, когда меня вдруг осеняет.
Что если не мучить Еву новыми няньками, а убедить Лину позаботиться о моей дочери?
Абсурдная мысль. Дурацкая идея. Но я гоняю её в голове весь оставшийся вечер и всё следующее утро. Бездумно смотрю на ковыряющуюся в тарелке с кашей дочь и пропускаю мимо ушей звонкий щебет неприлично бодрой Ленки.
– Артё-ё-ём, а поехали сегодня…
– Извини, Лен. Не могу. У меня дела, – я обрываю её на полуслове и поднимаюсь из-за стола.
Не замечаю обиженно поджатые губы Корольковой и её недовольный взгляд в сторону моей привычно молчаливой малышки. Помогаю Еве собраться и везу её в центр, собрав все возможные пробки и заторы.
Чтобы уже там, раздражённо ослабив галстук на шее, глубоко вздохнуть и про себя решить, что нет. Мне не нужна Ланская под боком. Мне и так хватает за глаза коротких встреч, выносящих мозг и выбивающих воздух из лёгких.
Но стоит мне только открыть дверь в кабинет и сделать шаг, как стальная решимость мгновенно рассыпается пеплом, и я тут же выпаливаю:
– С этого дня ты работаешь на меня, Лина. Так что готовься, вечером я заберу тебя из клиники.
От моего абсурдного в своей наглости пассажа Лина застывает на месте и пару минут глупо хлопает глазами. Пялится на меня, как на невиданного зверя, и морщит нос. А потом сухо кивает головой.
Конец ознакомительного фрагмента.