Бывшие. Ты моё спасение
Шрифт:
Вся трясусь, и фарфоровая перечница с солонкой побрякивают. Возле уха тоже что–то звенит. Часы. Поглаживаю потёртый ремешок, обвожу пальчиком циферблат и шепчу сквозь слезы: дочки полицейских не плачут…
ГЛАВА 4
И вот настает тот день. Я десять раз подкрашиваю прозрачным блеском губы перед выходом, разглаживаю воротник строгой однотонной блузки и проверяю, взяла ли я выданный мне в отделе кадров пропуск.
Всё на месте. Ух. Вздыхаю громко. Сердце отбивает
Успокойся, Сонь – шепчу сама себе, слюнявлю палец и провожу им по бровке. Все отлично, ты справишься!
Взяв с прихожей ключи с брелоком «лисичкой», запрыгиваю в туфли и выхожу в подъезд. На площадке никого. Лифт грохочет, спускаясь с верхних этажей. Решаю воспользоваться лестницей.
Чем быстрее спускаюсь вниз, тем сильнее дребезжит в груди. Только на улице немного успокаиваюсь, и моя походка смягчается.
Солнце светит ярко, кругом полно молодой зелени. Стайка воробьев делится последними новостями в ровно подстриженных живых изгородях. Под их звонкое щебетание, я настраиваю себя на хорошую волну.
На автобусной остановке встречаю Алену. Администратора «Технологий будущего». Я думала, она передвигается на какой–нибудь компактной машинке, ну или на такси, в крайнем случае. А она здесь.
Конечно же, Алена меня узнает и слегка нелепо улыбается.
– Привет, Соня. Не знала, что мы живем в одном районе. Такой сюрприз!
– Привет. – Да уж, великая неожиданность. Пожимаю плечами. – Район большой. Не удивительно.
– Готова к первому дню? – ее ехидный тон подкрепляется, едким прищуром карих глаз. – Алексей Иванович прилетел, значит, будет общее собрание.
– Да, готова. Собрание, так собрание.
Кого я обманываю? От слов Алены у меня моментально скручивается узел в животе, а на спину выливают ведро ледяной воды.
– О, наш автобус!
Девушка с фигурой песочные часы торопится в парковочный «кармашек». Гляжу на ее черные туфли с открытым мыском и вспоминаю: видела их на витрине в торговом центре, но купить не смогла. Они слишком дорогие для меня.
– Ты идешь? Другой автобус приедет только через сорок минут.
Я поправляю сумку на бедре и в числе последних пассажиров поднимаюсь в душный салон.
– Валентина не проработала и три месяца. – Алену раскачивает из стороны в сторону. Но она крепко держится за поручень. – Не вынесла загонов Алексея Ивановича.
С каких пор к руководству так обращаются? Алексей Иванович не такой зверь, как Артур и у меня от него в зобе не сводит, но все же он начальник. Босс всех боссов.
– А что именно не так?
Алена прищуривается, уголок ее рта искривляется. Она чуть наклоняется ко мне и, косясь на дедулю в панаме, говорит:
– По слухам, он к ней приставал. А она только–только замуж вышла.
Дедушка покашливает, и я сразу же вспоминаю папу. Он бы посоветовал мне держаться от Алены подальше и провел бы собственное расследование
– Ого. Неприятная ситуация…
– Еще какая. Даже ее муж приходил и хотел выяснить с ним отношения. Естественно его скрутили ещё в фойе. Но…Так что, держись, Софья, у нас в компании не так уж и просто выжить.
Не верю. Не верю сплетням про Алексея Ивановича. Он хоть и любит женщин, меняет их каждый сезон, но бизнес построил с нуля, своими руками. Дорожит им и поэтому не станет портить репутацию компании грязными делами.
Может Алена нарочно наговаривает и преследует свою выгоду? Насколько я знаю, Алексей Иванович никогда не позволял себе распускать руки на работе и уж тем более откровенно лезть подчиненным под юбку.
Артур мне часто рассказывал об отце, о работе с ним, шутил и смеялся над его молоденькими любовницами. Я обожала слушать Артура и не только истории про большого босса и главу семьи Чернышевских. Но и о них самих. Я представляя себе жизнь в статусе жены Артура воочию, мечтала стать их частью. И когда он сделал мне предложение, я светилась от счастья. Но недолго.
– Ты чего замолчала? – Алена задевает меня плечом, я вздрагиваю.
– Просто задумалась. – Хмыкаю, а внутри перевариваю горькое варево из обид прошлого, которые всплывают следом за теплыми воспоминаниями.
– Реже так делай, а то пропустишь что–нибудь важное.
Я втягиваю нижнюю губу и перевожу взгляд с Алены в окно. Залитые солнцем улицы зовут прогуляться. Но я уже забыла, когда наслаждалась прогулками и простыми радостями жизни.
Мое утро и вечер начинаются одинаково. С поездки к папе в больницу. Сегодня в шесть часов, я проводила его в лучшую больницу нашего города, к настоящему магу с золотыми руками.
Папа долго не отпускал мое запястье. То, на котором всегда находятся его часы и я поняла без слов: он напоминал мне – время бесценно и я должна тратить его разумно.
Кхр–кхр! Автобус выпускает выхлопные газы при торможении. Я выхожу, все еще находясь одной ногой в воспоминаниях, а Алена уже разговаривает с незнакомкой в шикарном алом платье.
Я обгоняю их. Обе смотрят мне вслед, перешептываются. Не опускаю плеч, держусь ровно. Только пройдя турникет и забежав в лифт, расслабляюсь. Прижимаюсь спиной к зеркальной стене, смотрю на свое отражение.
Грудь высоко вздымается, щеки бледные. Руки, сжимающие ремешок сумки дрожат. Хочется бросить в саму себя тяжелый камень и исказить жалкое зрелище.
Но я фырчу, а подъемник встряхивается и зависает. Через минуту открываются двери. Я медленно вдыхаю, потом ударяю пятками друг об друга и ступаю в новую жизнь.
– Вы Софья Романовна? – тут же нападает на меня женщина с каре, крупными белыми серьгами в форме завитка.
– Да…
Неуверенно отвечаю я, перелистывая в уме сотни вариантов развития событий.