Бывшие. Ты моё спасение
Шрифт:
– Поспешите в конференц–зал, вас уже ждут.
Не двигаюсь. Ноги застывают на бетоне.
– Быстрее! Не на английское чаепитие прибыли! – прикрикивает дама, направляясь по широкому коридору.
От ее крика непроизвольно скукоживаюсь. Голова вмиг уходит в плечи.
– Вам сюда! – опять кричит она, указывая мне на черную дверь слева.
Я делаю шаг, потом еще один и еще. И дойдя до места назначения, долго не решаюсь войти. По пути теряю всю смелость. А ее и так не очень много. Совсем крошечные крохи.
– Да что
Толкает меня внутрь. Я влетаю в зал с огромным овальным столом, стеклянными полками, стеллажами, заставленными первыми изданиями книг великих философов. Едва не падая ниц из–за этой грубиянки.
Артур и его отец перестают разговаривать, сидя в кожаных креслах, держа чашки с черным кофе. Знаю, Артур только его пьет.
– А вот и твоя помощница, отец. Знакомься, Евсеева Софья Романовна.
Чернышевский–младший отвешивает ленивый жест рукой и низко выдыхает. Он насквозь фальшив. Аж тошно.
– Соня? Соня Евсеева? Твоя бывшая, – запинается Алексей Иванович, встает на ноги, ставит чашку на стол. – Невеста?
– Прошу любить и жаловать. Но можно и наоборот. – Цедит сквозь зубы Артур, откидываясь на спинку кресла. Я бросаю на него жалобный взгляд с ноткой мольбы.
Он улыбается. Грешная и язвительная улыбка прикрыта невинной ухмылкой. Пародия для отца.
– Да, здравствуйте, Алексей Иванович. Очень рада вас видеть. Вы ничуть не изменились.
– Спасибо, – подходит, берет мою руку и целует ее. – А ты стала умопомрачительной красавицей. Мой сын совершил большую ошибку, упустив тебя. Но, что сделано, то сделано. Да?
Я киваю, не сводя глаз с Артура. Он чуть приподнимает подбородок и будто бы говорит «ты пожалеешь, если откроешь рот». Но о чем я должна жалеть? Он сам принял меня на работу, сам поставил условие, которое я проглотила, ради своего родного человека. И я буду работать честно. Не стану никому вставлять палки в колеса.
Мы с папой получили шанс и нельзя злить судьбу.
– Все в прошлом, Алексей Иванович. Мы с Артуром повзрослели, и надеюсь, сработаемся.
– А тебе не надо с ним срабатываться, Сонечка. Ты теперь моя правая рука и левая тоже.
Алексей Иванович вертится вперед–назад, впитывая реакцию сына и мою. Он симпатичный мужчина. Легкая седина придала ему мужественности, а проступившие морщины мудрости. И все же, сейчас он ведет себя, словно мальчишка в парке аттракционов.
– Да, отец. Софья Романовна принадлежит тебе одному. – Артур отпивает кофе, опускает чашку на блюдце, и она тихонько звенит. – Ты не против, если я покажу ей рабочее место?
– Пожалуйста. – Легкий реверанс от Алексея Ивановича вызывает зуд в ладонях Артура. Растирает их, сужая свои ореховые глаза. Маленькая девочка внутри меня трепещет и просится домой. – Она вся твоя.
Артур в два счета оказывается рядом, и теплая ладонь ложится мне на поясницу.
– Идем, твой импровизированный кабинет в двух шагах
Разряд тока внушительной мощи проходит насквозь меня и парализует мое сердце. Артур не понимает ничего…он подталкивает меня к двери, а я в коме. Каблуки противно елозят по полу, сливаясь в унисон с моим внутренним писком. И я никак не могу его заглушить…
Уже в коридоре мой бывший жених сканирует его на наличие людей и разворачивается ко мне, к той, которая до сих пор не пришла в чувство.
– Советую вести себя скромнее, Софья Романовна. Меньше улыбочек и больше дела.
– Что? – моргаю, прогоняя монотонные вибрации в висках. – Ты думаешь, я имею виды на Алексея Ивановича?
– Он богаче, солиднее, и одной ногой в гробу. Ты же как–то так выразилась три года назад? Когда втаптывала меня в дерьмо и уходила красиво. В кавычках, красиво.
– Я говорила совсем о другом. Если ты понял это именно так, то я…
Успеваю лишь один вдох сделать. Артур загоняет меня в капкан между стеной и своим телом. Я в числе последних стояла на уроках физкультуры, а Артур, не сомневаюсь, во главе шеренги. И не только в школе.
– Я дословно помню, что и с какой интонацией ты сказала. – Он чуть–чуть оскаливается, знает, мне этого достаточно, чтобы забиться мышкой в норку. – Но я не мерзавец, озвучивать вслух не стану.
Мое сердечко ёкает, поет прощальную песню и останавливается. Артур купается в моих застывших округлившихся глазах, а потом отходит и молча, показывает мне на дверь с табличкой «Помощник генерального директора».
Я не могу пошевелиться. В мыслях только желание зарыться в одеяло и не высовываться наружу лет сто. Но папа…я не подведу его. Мой самый близкий человек будет мной гордиться.
– Извини? – с трудом выгибаю одну бровь, глядя на Артура. Если бы не папины уроки по самоконтролю, упала бы в обморок.
Артур пропускает меня в мой кабинет, а сам неспешным шагом направляется по коридору в холл. Скрывшись за дверью, минут пять унимаю сердцебиение. Затем рассматриваю помещение в серо–черных тонах и немею от брутального дизайна: стол интересной кубической формы, необычные многогранные светильники, подсветка под потолком, а вид из окна? Дух захватывает. И теперь это все принадлежит мне…
ГЛАВА 5
К вечеру мой кабинет перестает мне нравиться. Глаза устают от изобилия металлических деталей и холодных оттенков. Я ставлю локти на стол, закрываю лицо руками и сижу несколько минут неподвижно. Сквозь узкие щелки меж пальцев просачивается свет от экрана компьютера. Меня ждет разбор еще десятка писем электронной почты.
Алексей Иванович похоже не занимается такой мелкой ерундой, и ящик завален посланиями под завязку. Я уже полтора часа разгребаю эту кучу, а конца и края по–прежнему не видно.