Бывшие. Я тебя не отпускал

Келлер Николь

Я хочу попробовать. Я хочу просто быть счастливой.

Я хочу освободиться от страшного прошлого. Перевернуть наконец страницу, а не держать на ней закладку.

А Паша только и ждал этого короткого единственного слова.

Отталкивается, пересекает чан, нависая сверху. Упирается грудью в мою, и наши сердца колотятся о ребра, стремясь друг к другу.

Крайне осторожно, словно не верит, что это происходит с ним, с нами, Паша обнимает меня двумя руками. Наши бедра соприкасаются, и я в полной мере ощущаю всю степень его желания.

Тяжело

дыша, и не сводя с меня глаз, Паша обнимает мое лицо ладонью. Я сгораю от нетерпения, внизу все полыхает, как во время пожара. Он наклоняется и наконец-то касается моих губ своими. Осторожно, как будто спрашивает разрешения.

Привстаю на носочках, царапая своей грудью его, и сама набрасываюсь на его рот. С моих губ срывается стон наслаждения. Как же я скучала…

И Паша наконец-то срывается.

Подхватывает меня под ягодицы, заставляя обвить его торс ногами. Терзает мои губы, проникая языком в рот и вытворяя такие вещи, что у меня внутри все срывается и трепещет.

– Паш…

– Сейчас, Тина, сейчас, моя девочка...Нам нужно в спальню…

Практически не отрываясь от меня, крепко прижимая к себе, широкими шагами направляется к домику. Ногой распахивает дверь, и бросает меня на кровать, нависая сверху…

– Держись, Куколка, - шепчет, целуя меня за ухом и спускаясь поцелуями по шее, - потому что я пипец, как соскучился…

Глава 24

Паша

Лежу и смотрю в потолок. В миллионный раз целую в висок Тину и вдыхаю неповторимый аромат ее волос. Крепче прижимаю к себе, не веря своему счастью.

Если бы не ее отметины по всему моему телу, я бы подумал, что мне все это приснилось. Но вот моя женщина, та, которая украла покой на целых шесть лет, лежит рядом и прижимается ко мне. Словно даже во сне боится потерять.

Внезапно Тина стонет и подтягивает ноги к груди. И это мало похоже на стон удовольствия. Автоматически провожу пальцами вдоль ее позвоночника.

– Тшшш, Тина, - шепчу, думая, что это очередной кошмар.

Но чувствую, что что-то не то. Еще раз касаюсь спины Тины и понимаю…что она покрывается испариной.

Моя девочка снова стонет. Еще сильнее притягивает колени к груди и судорожно дергает плечами.

– Тина? – привстаю на локте и поворачиваю ее на спину, пытаясь добудиться.
– Что случилось? Тебе плохо?

– Больно, - выдыхает и начинает дрожать. Касаюсь лба и понимаю, что он горячий, тоже покрытый испариной.

Сажусь на кровати и включаю ночник. Тина вся трясется и держится руками за живот. Чем не на шутку пугает меня.

– Тина! Тебе плохо? Где болит?

– Живот…Мне нужно к врачу, - едва шевелит обескровленными губами и в конце судорожно сглатывает.

– Понял, родная. Я сейчас. Оденусь и помогу тебе.

Наспех натягиваю на себя спортивные штаны и футболку. Собираю наши вещи,

потому что ясно, что мы сюда уже не вернемся.

– Тина, сможешь сесть? Нужно одеться.

– Я попробую, - отвечает тихо, стараясь принять вертикальное положение.

С грехом пополам натягиваю на нее футболку и штаны прямо на голое тело.

– Сейчас, малышка, идем, - подхватываю ее на руки. Несу к машине и мысленно молюсь, чтобы все было хорошо, чтобы обошлось.

Тина утыкается носом мне в шею и тихонечко скулит, впившись ногтями в плечо. Неужели настолько больно?!

Кладу ее на заднее сидение и накрываю пледом, который прихватываю с террасы.

Всю дорогу ловлю в зеркале заднего вида ее взгляд.

– Тина, малышка ты как?

– Больно…

– Почему, что с тобой? Я сделал что-то не так?

– Ты тут не при чем, - выдыхает сквозь зубы. Дышит часто.
– Это…по-женски.

– И давно с тобой такое?

Стискивает зубы и охает, сильнее хватаясь за живот и снова подтягивая колени к груди.

– Почти шесть лет.

Пипец. Мысленно матерюсь, сильнее вдавливаю педаль газа.

Но…мы встречались шесть лет назад. И я подобных приступов не припомню!

– Это случается каждый месяц? – осторожно намекаю на регулярные женские дни. Молю Бога, чтобы я угадал.

Но снова мимо.

– Нет…пару раз в год. Все будет хорошо. Врачи знают, как мне помочь.

Везу Тину в клинику Ярослава. Надеюсь, его жена сегодня работает. На руках вношу свою женщину в холл и прямиком иду к сонному администратору. Тороплюсь. Мне кажется, пока мы ехали, она стала белее и чаще дышать. Со свистом и надрывом.

– Карина Владимировна Царева сегодня дежурит? – рявкаю, заставляя девушку подпрыгнуть.

– Д-да…

– Звоните ей! У девушки острый приступ боли. Скорее!

Администратор набирает Карине, а откуда-то появившаяся вторая просит идти за ней.

Вношу Тину в смотровую, осторожно опускаю на кушетку. Сажусь прямо на пол рядом и держу ее за руку, постоянно целуя и обещая, что все будет хорошо.

– Что случилось? – в кабинет влетает Карина. – Паша? Тина?

– Помоги ей…Ей плохо…Очень больно…

– Так, - Карина переключается со знакомой на врача.
– Отойди в сторону, мне нужно осмотреть больную.

Карина попутно включает аппарат УЗИ.

– Тина, где болит?

– Внизу живота. Прям режет.

– Мне нужно тебя осмотреть и сделать УЗИ. Нужно исключить патологии, требующие оперативного вмешательства. Потом вколю тебе обезболивающее. Потерпишь?

– Я постараюсь…

Карина осторожно и тщательно осматривает. Хмурится, делает какие-то пометки.

– У тебя серьезные проблемы с маткой и яичниками (прим. автора: из этических соображений здесь и далее не указываются диагноз и наименования медикаментов), - Карина тревожно глядит на Тину.
– Ты гормоны принимаешь?