Бывшие. Я тебя не отпускал
Шрифт:
– Да. В дозировке десять миллиграмм.
– Сколько?! – Царева разве что не подпрыгивает на месте.
– В твоем случае это должно быть вдвое больше! Я скорректирую дозу, и больше таких болей быть не должно. Но это не говорит о том, что тебе не потребуется дальнейшее лечение. Случай у тебя очень сложный, - Карина что-то быстро набирает на виртуальной клавиатуре мобильного.
– Тебе придется остаться тут минимум на ночь. Я распорядилась поставить тебе капельницу. И мне нужно за тобой понаблюдать.
–
– Никаких «но», Тина! – строго выговариваю, стараясь не повышать голос. – Ты чуть не загнулась!
– У тебя повсюду кисты и полипы, знаешь, да? – Карина мрачнеет с каждой минутой, продолжая дотошно проводить обследование.
– Они тоже могут быть причиной твоего состояния.
– Да. Они со мной давно. После операции…Мммм, - Тина стискивает зубы и пытается продышать схваткообразную боль. Беру ее ладошку в свою и сжимаю, впервые в жизни молясь, чтобы боль наконец-то отпустила.
– Так, Маша, - обращается Карина к заглянувшей медсестре. – Вколи обезболивающее и вставь катетер.
Медсестра суетится и выполняет назначения. Тина прикрывает глаза и часто дышит. Осторожно обнимаю, мечтая забрать ее боль.
– Тина…Тина, не засыпай. Мне нужно заполнить твою карту. Потом мы переведем тебя в палату, и ты сможешь отдохнуть.
– Хорошо…
– Так, беременности, аборты, роды, были?
Моя девочка вдыхает и сжимает челюсти, как будто ей стало еще больнее. Запрокидывает голову и часто дышит.
– Тина?
– Беременность была, родов не было.
Мы с Кариной вздрагиваем, как от удара. Переглядываемся и судорожно вдыхаем.
– Выкидыш?
Качает головой. Поворачивается к стенке и тихо выдавливает то, что выворачивает меня наизнанку и прокручивает через мясорубку.
– Нет. Аборт на серьезном сроке. Врачи сказали, что мои боли – последствия этого аборта.
Глава 25
Паша
Все последующие события происходят как будто не со мной. Я словно наблюдаю за всем этим со стороны.
Слова Тины меня просто размазали. Уничтожили. Потому что что-то подсказывает мне, что тот ребенок был моим. Я не могу утверждать этого наверняка, но чувствую. Иначе бы моя девочка не реагировала так остро и не отводила взгляд.
На вопрос Карины, в каком году был сделан аборт, Тина ответить уже не может – ее скручивает от очередного приступа боли и одновременно с этим начинается истерика. Царева в экстренном порядке лично ставит Тине капельницу, вкалывает успокоительное и обезболивающее. Через несколько минут моя девочка засыпает, так и не выпустив моей руки.
Санитары приходят через пять минут и переводят ее в уже подготовленную палату. Следую за ними по пятам и сажусь рядом
И в голову не приходит ни одного дельного предположения.
Более того, у меня не сходится картинка в голове.
Если Тина сделала аборт несколько лет назад, то почему была одержима идеей родить от Ярослава?!
– Ну, как вы тут? – за своими мыслями не сразу замечаю, как в палату входит Карина. Она осматривает Тину, проверяет капельницу.
– Я не знаю…Насколько все критично?
– Мне сложно говорить без дополнительного обследования, но…Ситуация серьезная, Паш. Из того, что я увидела и узнала, Тине нужно пройти серьезное лечение, возможно, даже сделать операцию. И рожать. Еще вчера. Точнее я смогу сказать только после полного обследования.
– Это действительно последствия аборта? – слова царапают глотку.
– Неужели Тина так могла…Она что-то сказала тебе?
Карина вздыхает и отводит взгляд в сторону. Она думает о том же, о чем и я.
Резко разворачивается и глазами впивается в мое лицо. Взгляд суровый и колючий.
– Послушай, Паш. Я действительно хочу помочь твоей девушке, потому что мне не безразлична ее судьба и состояние. Она мне ближе, чем просто пациент. Но даже если бы мне и было что-то известно о ее истории, я бы тебе не сказала без ее разрешения. И да, не вздумай ее допрашивать, когда она проснется. Ты же видел, сколько боли ей приносят воспоминания. А Тине сейчас просто противопоказаны любые волнения. Я запрещу тебя пускать в палату, если узнаю, что ты хоть как-то завел разговор об аборте.
– Я же не дурак! Я не собираюсь морально насиловать свою женщину. Я не переношу ее боль. Ни физическую, ни ментальную. Слушай, а Ярослав? Он может что-то знать? – цепляюсь за последнюю ниточку.
– Мне он ничего не говорил, - Карина качает головой.
– Да и я не желала знать подробностей. Тебе лучше спросить у моего мужа лично.
Раздумываю буквально несколько секунд. Поднимаюсь на ноги, окинув взглядом бледную и изможденную девочку.
– Сколько еще проспит Тина?
– Часа три точно.
Кивнув и поблагодарив, срываюсь с места. В дверях догоняет усталый голос Царевой:
– Что тебе даст эта правда, Паш?
– Не знаю. Но я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки. А еще знаю, что аборт на большом сроке не делают просто так.
Глава 26
Паша
Я с трудом сдерживаю себя, чтобы не перейти на бег. Благо, далеко идти не нужно – офис друга находится в этой же клинике, только в другом крыле.