Бывшие. Я тебя не отпускал

Келлер Николь

– Добрый день, меню, пожалуйста, - появившийся официант вежливо улыбается и кладет перед нами папки. – Вам как обычно?

– Девушке принесите сразу плед и горячий чай с мятой, мне – кофе. И пока нас не беспокойте.

Парень быстро исполняет заказ. Паша все это время крепко меня обнимает, гладит и целует куда дотянется.

– Тина, - хрипит, напрягшись всем телом. Пронзительно смотрит, пробираясь в самые темные глубины души. – Расскажи, - обнимает крепче, - пожалуйста, расскажи…

Набираю в легкие побольше воздуха.

Я хочу поделиться. Хочу и могу доверять Паше.

Я так устала нести эту ношу одна. Мне просто хочется быть слабой девочкой. Чтобы подарили частичку тепла. Пожалели, обняли…Я так устала быть сильной…

И я ныряю в омут с головой:

– Это был самый обычный день. Я готовила для тебя сюрприз и ждала твоего возвращения домой из командировки. Я хотела сообщить тебе кое-что важное и обязательно в торжественной обстановке. Но поняла, что у нас кончился хлеб. Простая банальность. И я пошла в магазин в соседнем доме. Когда вернулась, у двери нашей квартиры стояла девушка и требовательно жала на звонок. Красивая, загорелая, скорее всего только с отдыха вернувшаяся, уверенная в себе и злая. Рита. Но это я узнала потом.

« - Простите, вы к кому?

– Я к Паше, - раздраженно роняет и снова поворачивается к двери. Лупит по ней со злостью кулаком и пинает носком ботинка вдобавок. – Вы не знаете, он куда-то уехал? Который день не могу ему дозвониться, еще и дома нет…

В сердце вонзается множество шипов ревности. Паша, мой Паша общается с этой красоткой? Но я стараюсь тут же срезать их одним махом. Потому что доверяю своему мужчине. Моя женская интуиция подсказывала мне, что мой Бойцов никогда бы так со мной не поступил. Потому что каждый день и каждую ночь он доказывал мне, как любит…

Это оказалось самое глубокое и жестокое заблуждение в моей жизни…

– Он в командировке, - отвечаю осторожно, поднимаясь на две ступеньки. – Извините, не могли бы вы отойти в сторону? Мне нужно попасть домой.

Рита вскидывает свои четко прорисованные брови, уже внимательнее оглядывая меня с головы до ног. Я же подхожу к двери, со второго раза попадаю в скважину и проворачиваю ключ. Лишь когда в подъезде эхом разносится щелчок замка, незваная гостья отмирает.

– А вы собственно кто? И почему у вас ключи от квартиры Паши? Он никогда раньше прислуге не давал ключи от своей квартиры.

Вспыхиваю мгновенно. Злость разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, и я сталкиваюсь нос к носу со злющей Ритой.

– Я не прислуга, - вздергиваю подбородок, уверенная, что смогу поставить выскочку на место. – Я – девушка Паши. А ключи у меня, - сжимаю в руке связку, - потому, что мы с ним живем вместе. А вот вы вообще кто?

Девушка отшатывается. Неприятно скользит взглядом с ног до головы. От нее исходит такое бешенство, что мне на минутку становится страшно за свою жизнь.

–

Я кто? Я?! – срывается на визг.
– Ты, сучка малолетняя, прежде чем прыгать в койку к взрослому обеспеченному мужику, узнала бы, свободен ли он! А то все туда же, ноги раздвигать да деньги выкачивать из мужчины.

Рита нещадно бьет словами, как хлыстом по открытой ране. Стыд и злость схлестываются, и этот жгучий коктейль закипает в крови, заставляя, не разобравшись, совершать необдуманные и опрометчивые поступки.

Один шаг, взмах рукой, и моя ладонь до звона в ушах лупит по щеке Риты.

– Не смейте меня оскорблять. Вы не имеете никакого права!

– Я как раз-таки и имею! – толкает меня в грудь, наступая.
– Я – невеста Паши. Стоило мне улететь по делам, как ты тут же прыгнула в койку к моему мужику!

Слова не укладываются в голове. Невеста? У Паши?! У моего Паши?!

И пока я, не сопротивляясь и не реагируя никак на действия этой сумасшедшей, пытаюсь осознать и понять услышанное, Рита толкает меня снова в грудь.

И этот толчок оказывается фатальным.

Я кубарем лечу с лестницы спиной вперед. Ударяюсь, хруст, адская боль, и последнее, что я помню, - как пытаюсь защитить самое ценное, что у меня есть…»

Глава 29

Тина

Перевожу дух, прикрываю глаза, глотая жгучие горячие слезы. Когда немного успокаиваюсь, понимаю, что до крови расцарапала запястье Паши. Но он не обращает внимания на боль. Не мигая, смотрит на меня. Его взгляд просто полыхает.

– Тина, продолжай…

Опрокидываю в себя мятный чай, чтобы хоть как-то согреться. Потому что, открыв собственный ящик Пандоры, в душе снова лютый январь…

– Я очнулась в больнице. Опутанная проводами и писком приборов. Я пыталась восстановить в памяти произошедшее. А когда получилось…Мне стало страшно. У меня началась паника и истерика. Я попыталась встать, найти врача, чтобы узнать…Но не смогла. Ноги элементарно меня не слушались, а каждое движение приносило нестерпимую боль. Приборы просто захлебывались в своем писке, наверно, на них и сбежались врачи. Меня уложили, стабилизировали, ввели снотворное. А когда я проснулась, рядом дежурила медсестра. Она – то и позвала доктора…

Захлебываюсь в рыданиях. С силой цепляюсь в пальцы Паши. Он сгребает меня в охапку, и я с облегчением прячу лицо у него на груди. Плачу в голос, выплескивая на мужчину свою боль. Боль от безысходности, в которой я оказалась шесть лет назад.

– Моя девочка, - хрипит Паша. Он немногословен, но я чувствую его. Сейчас внутри него бурлит моя боль. Она разрывает его на части, губит клетку за клеткой. Как меня когда-то. – Твою ж мать…

Бойцов медленно вытирает слезы с моих щек. Ведет челюстью, но молчит, снося все молча.