Бывший 2. Роди мне сына

Коваль Лина

У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.

– ...а я ему говорю, я феминистка, – жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.

– А он что?

– А он, как буйвол уперся – «баба должна быть под мужиком».

– Ты имеешь право быть такой, как хочешь, – гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.

– Я ему так же говорю…

– А майор твой?

– Говорит,

значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.

– Это незаконно, – замечаю экспертно.

Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..

Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.

– Конечно, незаконно, – продолжает Валерия. – А он вопит: «Я сам – закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.

– Жуть, – закатываю глаза.

Что за самодур?..

Ногу противно тянет.

– Там, кажется, кто-то едет, – киваю в сторону заезда с трассы.

Резво выдыхаю, когда вижу огромный, как танк, зеленый, старый джип.

– Черт, черт, черт, – шепчет Лера. – Это ОН, Вера. Он!..

Перевожу взгляд на девушку, которая всячески пытается спрятаться за меня.

– Он меня убьёт. Я не должна была сюда ехать без разрешения.

Машина останавливается на обочине, из неё практически сразу выскакивает высокий, стройный мужчина лет тридцати. Быстро осматриваю синие джинсы, короткую дубленку и непримечательную черную шапку.

Округляю глаза, наблюдая с какой феноменальной скоростью приехавший направляется к нам.

– Мне конец, – продолжает причитать Лера. – Господи, прости! Я была замечательной женщиной.

– Успокойся, – одергиваю её и приветливо улыбаюсь злой «дубленке». – Здравствуйте.

Удостоив меня равнодушным взглядом, мужчина подцепляет локоть Завьяловой и цедит ей в лицо:

– Я тебя на лоскуты порежу, стажерка.

– Мужчина, – возмущаюсь. – Я представитель прессы. Как вы смеете так разговаривать с девушкой? Она ведь ваша сотрудница?..

– Заткнись, – бросает он мне, даже не посмотрев. – Поехали.

– Вера, – ахает Валерия, как болванчик, передвигая ногами. – Я ведь говорила, что он настоящий мужлан. Почему мы, женщины, в двадцать первом веке…

– Закрой свою маленькую пасть, фенистилка, – цедит ей «мужлан».

– Я феминистка, – возмущенно выкрикивает она.

Вдруг улыбаюсь, потому что выглядят эти двое забавно. Прихрамывая, иду к машине нашего спасителя. Надеюсь несмотря на скверный характер этот громила одну меня здесь не оставит.

Резкий звук клаксона заставляет обернуться. Вместе со мной это делает ругающаяся парочка.

Замираем…

–

Твою мать, – шепчу под нос, шмыгая.

Мрачно слежу за тем, как Макрис выходит из блестящего седана и быстро застегивает пуговицу на строгом черном пальто, которое в заснеженном лесу смотрится так же неуместно, как и он сам.

Загорелый и сияющий.

Отворачиваюсь гордо, чтобы не смотреть.

Адриан, по всей видимости, такого же мнения, потому что меня всячески игнорирует и подойдя, обращается к начальнику Валерии:

– Добрый день. Адриан Макрис. Куда вы их ведете?

Делаю вид, что меня здесь нет и больной ногой рисую узоры на снегу. Предательский насморк заставляет шмыгать.

– Добрый, – отвечает «мужлан». – Майор Тимур Иванович Бойцов, старший оперуполномоченный. Вот, – кивает на Завьялову, прицыкивая. – Задержал умалишенную.

Поднимаю глаза.

Валерия негодующе снизу вверх сверлит лицо своего начальника долгим взглядом.

– Давайте уже поедем, – замечаю как можно равнодушнее.

Делаю шаг к машине.

– Задерживайте кого угодно, майор, – холодно произносит Адриан, хватая меня за локоть. – А свою женщину я забираю…

Глава 12.

– Куда ты меня тащишь? – впиваюсь пальцами в стальную руку, удерживающую мой локоть. – И что за цирк ты устроил? Не слишком ли у тебя много «твоих» женщин?..

За негодованием даже не сразу замечаю резкую боль в ноге.

– Пока не жаловался, – отвечает Макрис самодовольно.

– Немедленно отвяжись. Я поеду с ними.

Озираюсь на майора со стажеркой, которые, кажется, потеряли ко мне всяческий интерес. А ещё говорят, что полиция нас бережет. При свете дня похитили.

– Отпусти, – шиплю.

– Заткнись, – рявкает Адриан сквозь зубы.

– Ты можешь хотя бы помедленнее, – жалуюсь, ойкаю. – У меня нога повреждена.

Макрис резко останавливается. Осматривает мой шмыгающий нос, шею, и прогуливается взглядом по красному комбинезону до самых ступней.

– У тебя… что? – недоверчиво уставляется на светло-коричневые угги.

– Нога… Ушиб или растяжение. Не знаю.

– Я тебя сейчас придушу, – хрипит Адриан, подхватывая мою талию одной рукой.

Прикусываю язык.

О том, что в колею попали и в кювет угодили, помалкиваю, конечно. Я ведь не самоубийца, правда?..

Изо рта грека вылетает гневная тирада из греческих, наполовину смешанных с английскими, ругательств.

– Откуда ты узнал, что я здесь? – спрашиваю, когда он открывает для меня пассажирскую дверь и сгружает на сидение.

Вырвав свою руку, гордо усаживаюсь и исподтишка наблюдаю, как он огибает капот автомобиля.