Бывший муж. Я к тебе не вернусь

Тес Ария

Но почему мне тогда настолько важно услышать всю фразу?! Я хочу до конца разочароваться?! Или возненавидеть?! Или я надеюсь, что Вита сказала правду, потому что на самом деле хочу дать своему отцу шанс?…

— Она вышла через пять минут, — с ухмылкой добивает Тим, — Максимум десять. Вряд ли наш батя — скорострел…

Рычу от тупой злости и смятения, а потом смотрю на машину, уловив в ней движение. Я вижу только их руки, но этого хватает, чтобы понять. Мама плачет, а он ее успокаивает…

— Я не злюсь так, как злишься ты, — шепчет Тим, — Потому что я его

понимаю. Я не такой идеальный, как ты, Егор. И как он. Я лажаю постоянно и знаю, что иногда лажать…так просто получается. Ты же другой. Твердолобый и правильный, всегда выбираешь верные варианты и поступаешь тоже правильно. Тебе понять сложнее. Ты просто слишком сильно похож…

— Блядь! Заткнись!

Откидываю его руки и резко разворачиваюсь, а потом вылетаю из комнаты и из квартиры. Слышу за спиной, как Тим наспех одевается и бросает Вите что-то вроде:

— Не парься, пупсика понесло…

И выбегает следом.

Но пупсика не понесло. Пупсик заебался прятаться от правды и от себя. Хватит. Дудки. Хочешь поговорить?! Поговорим, сука!

«Я дома»

Егор

Из подъезда вылетаю пулей, на ходу потираю нос, перед глазами скачут вспышки алого.

Меня продолжает крыть, и я так ясно представляю, как сейчас выволоку своего папашу из его чертового Гелика, в котором он возил свою шлюху, а теперь додумался посадить мою маму!

Тварь!

Дальше представляю, как он извалял нашу семью в дерьме и закипаю сильнее. Я его просто ненавижу! Потому что, сука, да! Ты не имеешь права на ошибку, а если так хочешь их совершать, то не заводи семью! Мы тебе не проверочный диктант, ясно?! Ты не можешь потом взять и выписать все свои промахи в столбик и провести «работу над ошибками»! Ты сам нас учил быть честными, быть принципиальными и всегда поступать по совести! А теперь берешь и…что ты творишь?! Как ты можешь?! КАК ТЫ ПОСМЕЛ?!

Ты не имел права быть, как они все! Ты был другим! И я так тобой гордился за то, что ты — другой, но…сука!

Ускоряюсь. За спиной слышу торопливые шаги брата, но на них не обращаю внимания. Меня никто сейчас не остановит. НИКТО!

Кроме того, чего я не ожидаю услышать…

Когда приближаюсь к машине отца достаточно близко, чтобы понять — его стекло открыто, и на адреналине я слышу их с мамой разговор.

— …Ян… — мама шепчет и тихо всхлипывает, но он ее перебивает тихим смешком.

— Не надо, Полина. Я все знаю. И ты права. Я знаю, что ты права.

— Мне так жаль.

— Мне тоже.

— Они обязательно остынут! Я знаю…Егор…он хороший мальчик, и он тебя любит, но…

— Но сейчас не время. Ему нужно остыть, я это знаю. Ничего мне не объясняй. Ты у меня мама-львица…

Мама тихо всхлипывает. Ко мне сзади подходит Тим, и мы оба смотрим на родителей. Папа проводит по маминой щеке пальцами и слабо улыбается.

— Это ничего не меняет. Мы расстаемся сейчас, но я никуда не деваюсь.

— Заведешь себя кого-нибудь?…

— Дурочка… — хрипло усмехается, а

потом приближается и целует ее в губы легко, — Я ждать тебя буду. И наших парней. Сейчас…ты права, что сейчас не время. Им нужно думать об учебе, а тебе спокойно доносить нашего малыша. Я буду в стороне.

— Ян…

— Чшшш…все вали на меня, помнишь? Все вали на меня…

— Но это несправедливо. В кризисе виноваты оба, и…

— Ты сама знаешь, что сейчас о справедливости мы не имеем права думать. Ты знаешь, Поля. Ты поэтому здесь…

Мама еще раз всхлипывает, потом слегка кивает и тянется к нему за поцелуем.

— Они обязательно остынут, — шепчет она, — Все наладится. Но да…прости меня, я должна о них подумать.

— Не извиняйся. Это мой косяк, а значит, и последствия тоже мои. Будем снова взрослыми, мы заигрались. Я заигрался. Пора снова становиться взрослыми и защитить наших парней от угрозы. Даже если это я.

— Мне правда жаль.

— Не надо, — повторяет он, слегка задевает носом мамин и улыбается, — У нас еще будет время. Я клянусь тебе, что буду ждать нашей новой встречи, но не сделаю к тебе шага. То, о чем ты просишь — это правильно, и я подчиняюсь. Настанет время, когда мальчики успокоятся и дадут мне возможность объясниться. А потом настанет и наше с тобой время. Но знай, любимая, что каждый раз, когда я буду с тобой здороваться, я буду говорить о том, как сильно тебя люблю.

Мама опять всхлипывает и кивает пару раз.

— А когда я отвечу тебе, я скажу, что я тоже.

Позади раздается громкий всхлип, и мы резко поворачиваемся. Вита вытирает глаза платочком и отмахивается.

— Боже, это просто идеально для какой-нибудь мелодрамы!

Блядь.

Медленно поворачиваюсь на родителей, которые, конечно, тоже все слышали.

Нас спалили.

На будущее: если в разведку позовут, никакой, блин, Виты!

Закатываю глаза и складываю руки на груди, пристально глядя на отца. Я не могу сказать, что остался равнодушным к их разговору, но все еще не позволяю теплоте слишком сильно затопить мое сердце.

Хотя оно все равно поддается.

Все-таки поддается.

Потому что я начал забывать, почему все вокруг считают моих родителей — идеальной парой, но вот почему. Они действительно идеальная пара.

Дверь гелика открывается, и мама первая вылезает на улицу, испуганно глядя на меня.

— Егор, это не то, что ты…

— Полина, иди домой, — раздается серьезный голос отца.

Он тоже открывает дверь и выходит на улицу, а потом делает на меня шаг. Папа выше меня. На полголовы точно, но я не отступаю. Да и не боюсь я его. У нас не такой отец, которого надо бояться. Пока моим друзьям хотя бы раз не прилетало от их отцов, мой же отличался другим подходом к воспитанию. Даже Тиму за все его проделки не доставалось — он предпочитает вести диалог. От него потом все равно с красными ушами ходишь, но это ведь показатель? Отец умеет встряхнуть. Он умеет задавить взглядом и разъяснить, что было не так. Зачем. Почему так нельзя. Почему ты неправ, и как надо было, чтобы быть правым.