Бывший. Ты будешь моей
Шрифт:
– Ой, как хорошо, Глебушка! Когда доедешь до них, позвоните мне, чтобы я не переживала.
Отключаюсь и злюсь еще больше. Какого хера этот идиот оставил Алису и Дашу в лесу? Он совсем сдурел?
Стискиваю челюсти и вдавливаю педаль газа в пол. Доберусь до девчонки, и она получит у меня по заднице за такое поведение.
Мало того, что проигнорировала наш уговор по поводу того, что я приеду к ним в новогоднюю ночь и поздравлю дочь с праздником, так еще и подвергает опасности свою и Дашину жизнь.
Чем
Снег метет, как бешеный. Видимость никакая. Один раз даже свернул не туда. Вовремя понял.
К ночи доезжаю до домиков. Везде темень, связи нет. Даже есть сомнения, что я правильно всё нашел.
Но когда из-за двери, в которую я барабаню, слышу знакомый нежный голос, то медленно выдыхаю.
– Открывай, Алиса! – рычу я.
А сам чувствую что-то вроде облегчения.
Девчонка не торопится открывать. Замерла по ту сторону двери и делает вид, что не она только что спрашивала, кто пришел.
– Алиса… - предупреждающе рычу, - я всё равно не уйду.
Наконец дверь открывается, и я вижу испуганные серые глаза. Молча смотрит на меня, а я на нее. Вваливаюсь в дом и захлопываю дверь, так и продолжая сверлить ее взглядом.
Ну как ей удается так на меня действовать? Ни одна никогда так не действовала, как она.
Просто в хлам расшатывает мои чувства: от злости и бешенства до странной радости и желания ею обладать. Хочу ее даже сейчас, когда злюсь так, что дым из ушей чуть не валит.
Стискиваю зубы. Ну что за реакции, твою мать?
– Даша спит, - поспешно говорит она, отступая от меня на два шага. – Поэтому не кричи.
– О чем ты думала? – приглушенно рычу. – Вы, блять, заперты здесь на неделю! Дороги замело! К утру отсюда вообще не выбраться уже! А вы здесь сидите без света и связи!
Медленно надвигаюсь на нее, а она пятится.
– Я не думала, что так выйдет, - тихо отвечает она, чтобы не разбудить ребенка. – По прогнозу всё хорошо должно было быть! Тем более мы не сами приехали, а с Васей. Но ему пришлось уехать и…
От упоминания этого придурка, который бросил Алису и мою дочь в глуши, отрезанными от цивилизации, чувствую бешенство. Стискиваю челюсти.
– Я сейчас быстро соберу вещи и разбужу Дашу, - тарахтит девчонка, продолжая пятиться, и упирается спиной в стену, испуганно вздрагивает. – Раз к утру отсюда вообще не выбраться, значит надо ехать сейчас…
– Нет, - приглушенно рычу я.
– Будем здесь, пока ситуация не улучшится.
Алиса округляет свои красивые глаза и начинает:
– Но если мы сейчас не уедем, то застрянем здесь на… на…
– Сейчас ехать опасно. Я не буду вами рисковать, - чеканю я, нависая над ней. – Ясно?
– Ясно, - тихо отвечает и расстроено отворачивается.
Ухватываю ее
Стискиваю челюсти и играю желваками. Да, не самая лучшая ситуация – мать моего ребенка ни капли не рада перспективе праздновать вместе Новый год.
– Почему плачешь?
Алиса дергает головой, скидывая мои пальцы со своего подбородка.
– Я не плачу.
– Я вижу.
– Я… я просто испугалась… - тихо признается она.
– Меня?
Ох, блять, не с того я начал общение с девчонкой. Довел до того, что она меня боится…
– Нет, - отвечает, отворачиваясь и украдкой смахивая слезу с щеки, – ситуации… Просто не думала, что всё так выйдет. Мы с Дашей вдвоем в лесу без света, связи… Еще и отопление пропало. Не знаю, что делать… Здесь есть камин, вот только я…
Ухватываю ее за запястье и одним рывком притягиваю к себе.
– Успокойся. Я здесь. Никуда без вас не уеду. Разберемся.
И впервые она не вырывается, не шипит мне, чтобы я проваливал из их жизни, и ничего не высказывает. Всхлипывает, уткнувшись мне в грудь, а я медленно глажу ладонью по ее волосам.
19
Алиса
Слабачка! Разревелась, уткнувшись лицом в мощную грудь Наварского, и дала себя успокаивать.
В общем, я и не ожидала от него, что он, вместо того, чтобы разносить меня в пух и прах, прижмет меня к своему сильному телу и будет успокаивающе гладить своей большой ладонью по волосам и спине, а второй – удерживать меня, чтобы не удрала.
– Успокойся. Я здесь. Никуда без вас не уеду. Разберемся.
Эти слова, как эхо, звучат в моих ушах. Сердце колотится, как бешенное. От радости и облегчения. Мы уже не сами. Он с нами. И уже не страшно. Он не даст нас в обиду. И я говорю про данную, конкретную ситуацию. Не про жизнь в целом.
Но сейчас на меня накатывает облегчение. Не думала, что буду так рада появлению Наварского. Но в данной ситуации я невероятно рада.
Когда перестаю всхлипывать, отстраняюсь от него и отхожу. Отворачиваюсь и вытираю слезы.
Устала. Испугалась. Разревелась.
Надеюсь, Наварский не станет использовать это против меня. Хотя… он точно не будет это делать.
– Дрова есть? – спрашивает он.
– Не знаю. Мы только приехали, как Васю вызвали обратно в город. Поэтому… не знаю.
Вижу, что от упоминания Васи желваки на скулах у Наварского опасно играют, поэтому сворачиваю разговор.
– Пойду, осмотрюсь, - кивает он, берет фонарь и выходит.
А я медленно перевожу дыхание. Перспектива провести с Наварским под одной крышей неделю пугает. Но и одновременно я невероятно рада его появлению. В самый нужный момент!