Ц 6
Шрифт:
— Молодец! — я легонько притиснул Риту и коснулся губами бархатистой щечки. — Мамы не виноваты, что детки у них непутевые…
Сказал — и выругал себя. Вот, зачем девушку расстраивать?
— А моя — ноль внимания… — тихонько пробормотала Сулима, длинно вздыхая. — Даже не позвонила ни разу, как будто и нет меня! Папе я написала вчера — у него на работе есть ЭВМ, а маме… Ох… Даже, если бы знала, куда, не написала бы. Не хочу! Блин-малина… Ой!
— Да ладно, — улыбнулся я.
— Нет, я
— Сразу?
— Ага!
— Сейчас… — поцелуй вышел не крепким, но долгим.
Мимо прошагала Тимоша, затянутая в длинный теплый халат.
— Хватит лизаться! — хихикнула она. — А то всё остынет!
— Идем уже, — выдохнула Рита, улыбаясь мне ласково и просветленно. В ее глазах цвета поздней ночи я увидел всё, что хотел — нежность, признательность, веру, мечту.
— Пошли скорее, — в моем голосе звучало и легкое, самого удивившее смущение, и дурашливая тревога. — А то эти проглоты всё слопают!
— Побежали! — рассмеялась девушка.
— Всем налито? — возвысил голос Жуков, оглядывая стол. Левую руку, задетую пулей, он держал на отлете, форся ранением.
Я плеснул себе коньяка в рюмашку с потертым золотистым ободком по краю, а Рите и Але, до которой смог дотянуться, коварно подлил «шампусика».
— Что-то Изи не видно, — обратила внимание Сулима. — И не слышно!
Ефимова смешливо прыснула в бокал, похожий на стеклянный пузырь.
— Не устоял! — хихикнула Тимоша. — Развезло!
— Ой, да спит он! — Альбина спешно допила шампанское. — Они всю ночь с Ваней дежурили, — девушка тепло улыбнулась: — Стояли в дозоре! На Юго-Западе постреливали, и на Ленинском. Эти… транспортеры до утра носились по проспекту. Тетя Дуся рассказывала, там целую банду окружили, от милицейских мигалок весь квартал синим светом переливался… Ага…
— А Дюша рано-рано пришел… — негромко проговорила Зиночка, вертя в пальцах допотопную рюмку. — Вся рука в крови, а он улыбается! Довольный такой…
Рита моляще глянула на меня, мои губы дрогнули, и она тут же, с хмельным задором, похвасталась:
— Мишу тоже ранило!
— Ой, больно было? — расширила глаза Ефимова.
— Да пустяки, чиркнуло по плечу, — отмахнулся я, ненароком замечая, что коньячные пары добавили жестам широты. — Рубашку, гады, продырявили. И перепачкалась вся…
— Ой, а где тебя?..
— В Останкино.
— А в «Новостях» передавали, — вступила Тимоша, — там самые бои шли! Вроде бы Кириленко готовился выступить по телевизору. Фюрер недоделанный!
— Да он не сам, — внес поправку Дюха, — «контра» хотела видеокассету прокрутить в прямом эфире, с записью.
— Ой, да ну его совсем!
Рита
— Ну, мы пошли, девчонки! Поздно уже.
— Ой, завтра не встава-ать… — довольно потянулась Альбина.
— Спокойной ночи! — пожелала нам Тимоша, лукаво улыбаясь.
— Споки ноки!
Меня немного вело от выпитого, но на мраморных ступеньках я ни разу не споткнулся. В пустынном коридоре тишь пока не устоялась, из-за дверей изредка долетал девичий смех или вибрировали неумелые гитарные аккорды.
— Когда был маленький, — неожиданно припомнилось мне, — я иногда видел вещие сны…
— Да ты что?! — восхитилась Рита. — По-настоящему?
— Ага… Ничего серьезного — так, по мелочи. То приснится, как у дедушкиной «Победы» колесо спустит. То, как меня осы ужалят… Я тогда, помню, специально залез в сарай, чтобы проверить, и нашел то самое гнездо. Правда, сбивать палкой, как во сне, не стал. А про колесо я деду рассказал. Он меня выслушал — и прихватил запаску в дорогу.
— Пригодилась?
— Ага… А теперь мне опять, как тогда, стало будущее сниться… Да не только сниться — вчера наяву видел, что произойдет через полчаса!
Я не спьяну болтал, мне просто необходимо было раскрыть Марику свою новую тайну. Смутно на душе, тревожно, боязно, а Рита — умничка, уловит самую суть, заценит и успокоит.
— Мишка! — горячо зашептала девушка. — Это же здорово! А если потренироваться? Да ты будешь знать будущее хоть на месяц, хоть на год вперед! Нет, ну вообще-е…
— Только ты никому, ладно?
— Да ты что?! Конечно! А то еще отберут тебя у меня…
Пока Рита открывала дверь номера, пытаясь попасть ключом в скважину, я ей мешал, лапая за грудь и целуя шею.
— Какой ты приставучий… — зажималась девушка, справляясь со створкой. Игриво смеясь, она вбежала в комнату.
— Ой, а сама? — я поспешно закрыл дверь.
— Мне можно, — с великолепной уверенностью заявила Рита. — Я девочка! — мигом сбросив спортивку, она протянула руки: — На меня!
Чистая застеленная простыня холодила, но мы ее быстро согрели, вертясь, крутясь, вставая на коленки или ложась на спину…
…Мне очень по душе те долгие минуты, что вязко тянутся после восхитительного момента соития. Ты жадно дышишь, унимая бурное дыхание, облизываешь пересохшие губы, а рядом лежит твоя девушка, делясь нежным теплом. Ее груди колышутся, вздымаясь на фоне светлеющего окна, ты слышишь учащенное дыхание, но вот ваши сердца поугомонились, спал любовный жар — и руки сплетаются снова, даря мимолетные ласки. Двуспальный рай…
— Я тебе еще не надоела? — пробормотала Рита.
— И не надейся, — дремотная улыбка Будды тронула мой рот.