Can't help falling in love
Шрифт:
Финн рассматривал девушку, сидящую очень близко к нему, точнее, не просто какую-то там девушку, а свою хорошую подругу и коллегу по сериалу, чудесного человека и… свою маленькую слабость. Только Милли Браун весьма однозначно влияла на него: на его сердце и тело. Ему шёл шестнадцатый год, а он был так глупо влюблён в девушку, которая весьма откровенно его фрэндзонила, крутя яркий и будоражащий мнение многих роман со скандально известным певцом. А его все вокруг приписывали к ним, как третьего лишнего. Весьма сомнительная
…но кто сказал, что он против?
— Я поругалась с Джеем, — пробормотала в сторону Милли, всё ещё до конца не уверенная, стоит ли разговаривать об этом с Вулфардом.
— Велика трагедия. — Спокойно пожал тот плечами. — Помиритесь.
— Нет, ты не понимаешь. — Мотнула головой она. — Мы… серьёзно поругались.
— Вы… расстались?
Слишком сладкая мысль, которая отдавала тонной горечи на языке. Ему одновременно и хотелось этого, и нет, потому что, если они и правда расстанутся, он вынужден будет наблюдать за тем, как ей плохо, как она загибается от боли и страданий, как она замыкается в себе.
— Я… не уверена в этом, — вздохнула девушка. — Никто из нас не говорил об этом прямо, но, кажется, всё идёт именно к этому.
И снова её глаза на мокром месте. Она прикрыла лицо руками, всхлипывая.
— Ну, не нужно. — Финн мягко привлёк её к себе так, чтобы она уткнулась лицом ему в грудь, и обнял за плечи, положив подбородок ей на макушку, укачивая, словно ребёнка. — Всё наладится. Вы обязательно сойдётесь обратно.
— Ты так думаешь? — Раздалось приглушённо откуда-то снизу, пока Милли неуверенно обхватывала руками его за талию.
— Вот увидишь! — Улыбнулся Вулфард, погладив её по волосам.
Его длинные пальцы терялись в уже распустившихся кудрях Элевен, оставшихся с сегодняшних съёмок, а его крупная ладонь практически полностью покрывала её затылок.
Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком.
Пусть пустота, кричащая в тебе, услышит биение сердца.
Оживи в памяти забытые кадры из прошлого.
Пока мы наедине,
Мир потерян и разрушен.
Мы плоть и кровь, и распадаемся на части,
И нет больше ненависти…
Финн учил сценарий, лёжа на кровати и глядя в потолок, повторяя слова одними губами. Заложив одну руку под голову, другой он придерживал над собой листы с текстом, почти прикрыв ими своё лицо. В трейлере было душно, хотя на улице была уже ночь, а все окна были открыты нараспашку, из-за чего нагревшийся за день воздух гулял туда-сюда, шелестя полупустой пачкой из-под чипсов на столе.
Слова Майка расплывались перед глазами, и Вулфард почти что заснул, когда в дверь неожиданно раздался неуверенный дробный стук, а затем приглушённый знакомый голос.
— Это Милли. Открой, пожалуйста. Я знаю, что ты ещё не спишь.
Сон как рукой сняло. Парень поднялся с кровати
На пороге и правда оказалась Браун. Она была одета в какое-то растянутое худи с накинутым на голову капюшоном, скрывающим её лицо. Она сложила руки на груди, как будто злилась, но Финн видел, как судорожно она цеплялась пальцами за свои же плечи, так что скорее всего этот жест выражал защиту, нежели негодование.
— Ночи, Миллс. Тебе что-то нужно? — вежливо спросил он, зевая.
Девушка несколько мгновений неуверенно мялась на лестнице, а потом едва заметно кивнула.
— Мы можем поговорить?
— Да, конечно, — вскинув брови, ответил Вулфард и отошёл в сторону, пропуская гостью внутрь.
— Прости, что так поздно, — пробормотала Милли, присаживаясь на заправленную, но уже смятую постель.
— Ничего страшного. Что-то случилось? — Финн присел с ней рядом, но оставил между ними допустимое рамками приличия расстояние.
Браун, по-прежнему не снявшая капюшон в помещении, низко наклонилась вперёд, почти утыкаясь лбом себе в колени. Она собиралась с духом, а парень её не торопил, терпеливо ожидая ответа на свой вопрос. Он уже прекрасно знал, о чём — точнее, о ком — пойдёт речь, поэтому сам не особо спешил начать разговор.
Вдруг Милли выпрямилась и скинула капюшон. Оказалось, что её волосы были растрёпаны и крупными прядями выпадали из неаккуратного хвостика, обрамляя её опухшее от слёз лицо с покрасневшими глазами и покусанными от волнения губами. Она посмотрела прямо в упор на Вулфарда, чуть прищуриваясь.
— Скажи мне, только честно, я красивая?
Финн немного растерялся от такого нескромного вопроса. Но ответил, как на духу:
— Очень.
Губы Браун непроизвольно дрогнули в улыбке.
— Даже сейчас?
Оставшийся на щеке ещё со съёмок грим, разводы смытой слезами туши, покрасневший нос, прокушенная до крови нижняя губа, растрёпанные волосы. Была ли она красива сейчас для него?
— Даже сейчас, Милли. Для меня ты красива всегда.
Этот разговор очень сильно смахивал на то, что из него пытаются вытянуть признание в любви. А он глупо, но так охотно поддавался.
Протянув руку, он заправил выбившиеся из хвостика пряди ей за ухо и снова посмотрел ей в глаза.
— Так что случилось? О чём ты хотела поговорить?
Девушка дёрнулась, подумала о чём-то, быстро посмотрела на свой телефон, который всё это время стискивала в руках, а потом облизнулась и вдруг посмотрела ему на губы. Положив ладонь ему на грудь, она мягко приблизилась.
— Поцелуй меня.
Финн снова удивлённо вскинул брови вверх, рассматривая подругу перед собой. Интересно, что именно сейчас творится в её чудесной головке? Вулфард не слепой и не дурак, понимает, что всё это вызвано ни кем иным, как Джейкобом, и их с Милли рушащимися отношениями.