Can't help falling in love
Шрифт:
Вулфард зачаровано смотрит на неё. Друг. Как забавно. Друг, с которым она целуется и обнимается. Хороший «друг», ничего не скажешь. Будь они постарше, он бы сказал, что ему осталось совсем немного до полноценного статуса друга «с привилегиями».
— Ничего страшного. Я рад, что у вас с Джейкобом всё наладилось, и ты снова счастлива. Я же говорил тебе.
Он улыбается, пытаясь игнорировать маленькую чёрную дыру на том месте, где было его сердце. Он знал, на что шёл, и Милли здесь ни в чём не виновата.
— Ты будешь в порядке? — неуверенно спрашивает девушка,
— Ну, не я же с парнем расставался, — неудачно шутит Вулфард, из-за чего они оба натянуто улыбаются. — Со мной всё отлично. Не беспокойся.
Браун улыбается и целует его в щёку, потом желает доброй ночи и уходит, прикрыв за собой дверь.
Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью? Он не боится того дня, когда всё это закончится, не боится, что его сердце разобьётся от утраты, потому что не может разбиться то, чего уже нет.
Время остановилось у наших ног.
Небо не может нас проигнорировать.
Никто не сможет нас разлучить,
Ведь мы — всё, что осталось…
Мой голос не возвращается эхом,
Я больше не отбрасываю тень.
Нет больше смысла притворяться,
И теперь я могу начать сначала…
Не проходит и недели, как она снова врывается к нему в трейлер после комендантского часа. Без стука, вся в слезах и с решимостью, пылающей в глазах. Не успевает Финн и рта раскрыть, как она вплотную подходит к нему и, обхватив руками за шею, почти силой наклоняет его к себе и грубо целует в губы, отчаянно прикусывая нижнюю. Они впервые целуются так — словно обезумевшие, словно оголодавшие дикие звери. Целуются до саднящих и непристойно распухших губ, хотя им всего пятнадцать и четырнадцать лет.
Вулфард не знает, что произошло между ней и Джейкобом на этот раз, но он абсолютно не против, если это снова возродит их традицию целоваться для того, чтобы забыться. Ведь не только она трусливо бежит от неприятной реальности, прячась в его объятиях и теряя себя на его губах. Он тоже пользуется ей, чтобы забыться. Забыть, что она не принадлежит ему, забыть, что это всё лишь на время, что их маленький разрушенный мир, собранный из осколков реальности, в котором они вдвоём король и королева ничего, зыбок и неустойчив, способный разлететься с одного лишь неправильного слова.
Они целуются, сидя у него на кровати, стискивая друг друга в объятиях, и уже не понятно, кому из них это нужно больше. В какой-то момент Финн с удивлением ощущает, как она перехватывает его ладонь, поглаживающую её талию, и уверенно кладёт себе на бедро. И Вулфард теряется лишь на пару секунд, забываясь в гладкости её открытых шортами
— Милли? — с подозрением спрашивает он, с прищуром разглядывая её смущённое лицо.
Она молчит, отводя взгляд, и вся как будто сжимается.
— Что это было? — требует парень, упорно заглядывая ей в глаза. — Зачем всё это?
— Все парни в твоём возрасте думают об этом, — бормочет Браун едва слышно.
— И что?
— И я подумала, что ты тоже хочешь…
— Милли! — Она снова замолкает, прикрывая лицо руками и отворачиваясь. — Милли! Он предлагал тебе это?
Девушка неуверенно кивает, поджимая губы.
— Я боюсь, — шепчет она, а потом вдруг вцепляется ему в ладонь своими похолодевшими пальцами. — Я очень боюсь.
— Тебя никто не заставляет это делать, Миллс.
— Но… я ведь должна…
— Кто тебе об этом сказал? — возмущается парень, невольно повышая голос. — Милли, послушай. Это не та сфера, где нужно слушать других, хотя я сам себе сейчас противоречу. Ты ещё слишком мала, ты… не готова, понимаешь? Тебе это не нужно. В этом нет ничего хорошего для тебя.
Браун вздыхает и опускает голову. А до Финна неожиданно доходит вся эта ситуация в полном свете.
— Погоди… ты хотела, чтобы я лишил тебя… девственности? — изумляется он, а она густо краснеет и снова отворачивается. — Джейкоб предлагал тебе, но ты отказалась, потому что боишься, а затем пришла ко мне, чтобы…
— Замолчи! — Милли резко оборачивается и закрывает ему рот ладонями, не глядя в глаза. — Я… это была ошибка. Забудь. Я… мне пора.
И выбегает прочь из трейлера так же быстро и неожиданно, как и появилась здесь до этого.
Она словно маленькая принцесса с разрушенным воздушным замком, а он — лишь её возможность забыть горечь от его утраты. Но кто сказал, что он не наслаждается своей ролью принца её пустого сердца? Он знает, что она не чувствует к нему того же, что чувствует он, но разве это повод отказываться от возможности хоть ненадолго, но побыть её маленькой слабостью? Он не боится того дня, когда всё это закончится, не боится, что его сердце разобьётся от утраты, потому что не может разбиться то, чего уже нет. Он боится лишь того, что однажды уже не сможет отпустить принцессу из обломков её воздушного замка.
Светло ли там, где ты сейчас?
Разве люди изменились?
Твоя необычность делает тебя счастливее?
В твой самый мрачный час я уберегу пламя тайны.
Мы наблюдаем за миром, снедаемым болью…
Он до сих пор не знает, рассталась ли Милли с Джейкобом. Что значила его рука на её бедре. Жест доверия или глупости? Симпатия или отчаяние? Боль или наслаждение? Что происходит между ними? Можно ли считать это за отношения или за измену? Можно ли думать о том, что она его любит, или о том, что просто трусливо пользуется?